Но ослушаться «Бориса Михайловича» Колька не посмел. Настоял на своем. Повез тех родственников, куда Клеменко велел. Показал им место в лесу, чуть в стороне от дома. И действительно, вынули из тайника побрякушки всякие! Золото, камни. Вот так! Этого Клеменко опера трясли, дело против него было. Куда, мол, драгоценности подевал? В переводе на доллары сумма огромная набиралась. Тот смолчал, тайну с собой в могилу унес. Никто не нашел. Никто, кроме самого Бориса Михайловича, нужного места не знал. А Колька, вот так, по телефонному звонку, смог точку указать…

Но на этом история не закончилась. Через день Клеменко снова ему позвонил, с того же — Колькиного — телефона. Поблагодарил за помощь, за то, что Николай все сделал, как договорились. Не обманул, не попытался драгоценности к рукам прибрать. Уважил, так сказать, помог родственникам. Клеменко пообещал, что больше не станет беспокоить. Но добавил, что если Колька захочет, то он, Борис Михайлович, в благодарность за уважение, честность, за оказанную услугу — на хорошую работу устроит. В банк. И назвал, в какой. Я не помню, но «контора» очень серьезная, одна из крупнейших в стране. Туда только своих брали…

Колька согласился, тут же. Борис Михайлович объяснил, куда надо подъехать. На собеседование. Николай подумал, поколебался — и поехал. А чего ему? Пошлют — так пошлют. Но попытка — не пытка.

Его из приемной — сразу к начальнику отдела кадров! А тот Николаю — оклад в две тысячи долларов устроит? Извините, говорит, что не очень много. Но это без премий. На первое время, потом увеличим. Устроит? Вот здесь заявление о приеме на работу. Подпишите. Когда сможете выйти?

Николай совсем голову потерял. Ни тебе вопросов. Ни проверки деловых качеств. Ни тестов. Ни-че-го! Подписал бумагу — его приняли. Уже в приемной, когда, ни фига не соображая, вышел, услышал голос секретаря: «А вы, Игорь Дмитриевич, у этого молодого человека резюме взяли? Или рекомендации есть?».

А тот в ответ: «Какое, на хрен, резюме? Какие рекомендации?! Да сам Клеменко мне позвонил! Сказал: этого человека необходимо принять на работу!».

И стал Николай банковским служащим с очень приличной зарплатой.

— Мороз по коже, — признался Клоков.

Все помолчали, размышляя над тем, что рассказал Доценко.

— Так что, идем прямо или нет? — спросил Лишнев. — Любаня говорит, нельзя.

— Лучше свернуть! — покачал головой Доценко.

— Поддерживаю, — высказался Фокин.

— Согласен, — кивнул Дмитрий Клоков.

— Значит, вы не будете считать меня сумасшедшим, — удовлетворенно заметил Лишнев и тяжело поднялся с места. — Меняем направление движения. Уходим влево. Вперед!