Быконь брата Томаса шагал размеренно и быстро, так что ходоки на своих двоих едва поспевали за всадником. Чуть колыхалась длинная защитная попона в черных крестах. Позвякивал металл и постукивал пластик на доспехах рыцаря. Арбалет со спущенной тетивой из переплетенных капроновых нитей покачивался у седла, но рука в латной перчатке нет-нет, да и касалась рукояти меча.

Брат Томас оказался не очень разговорчивым собеседником, да и по-русски не понимал ни слова. Если он и отслужил свой срок в отдаленных миссиях Ордена, то располагались эти миссии не на территории бывшей России, а на каких-то других «варварских» землях.

Костоправ шел рядом и, не стесняясь, крыл по-черному и брата Томаса, и брата Себастьяна, и всю Инквизицию вместе взятую. Иногда крестоносец что-то отвечал лекарю. Впрочем, ответы, доносившиеся из-под глухого шлема, звучали редко и порой невпопад. Все они были краткими, односложными и непонятными.

Костоправ глумился над проводником как мог.

– Тупая, мля, твоя башка! – недовольно бухтел он.

– Йес, – невозмутимо звучало из-под шлема.

– Гребаный крестоносец!

– Я-я.

– Долбаная Инквизиция!

– Йес.

– Кретин в железном гандо…

– Я.

– У-у-у, злыдни, едрить вашу налево, крестики-нолики ходячие, чтоб вас…

– Йес.

– Слышь, ты совсем дурак?

– Я.

– Да, ты-ты, йохарный бабай!

– Йес.

– Мля!

– Я.