— …мы могли бы рассчитывать на его помощь…
— …мы ведь всего лишь доктора…
— …а эта технология…
— …достаточно сложна…
— …если бы мы знали больше…
— …но мы не знаем.
— Извини, — сказал Имин, печально взглянув на Лампи.
Лампи дружески похлопал доктора по плечу.
— Все в порядке, я знаю, как много вы работаете. Спасибо вам.
Чувствуя себя немного смущенным от того, что сам не задал вопрос о Мабатан, Роун вышел вслед за другом из лаборатории. Несмотря на заверения девушки, Роун понимал, что связь с Кирой легче для нее не становится. Ей трудно было принимать пищу или перемещаться из одного места в другое без ссадин и ушибов, но, как сказал ему Лампи, у нее еще и головные боли усилились. Трудно было сказать, что вызывало эти боли — блокиратор или удар контрабандиста, который испытала Киpa. Но Роун все равно чувствовал себя ответственным за ее невзгоды — хотя бы отчасти.
— Лампи… это я попросил Алджи поработать с гюнтерами.
— Знаю. Я говорил с ними. Ты оказался прав. У нас будут связаны руки, пока мы не найдем какое-то средство, отражающее действие Апогея. Это сейчас самое главное. Только… год назад все было значительно проще. Мы тогда помогали друг другу, не чувствуя себя отвратительно от того, что есть какие-то более важные вещи, чем…
Роун прекрасно понимал, что означает выражение, написанное на лице Лампи. Оно возникало тогда, когда он знал: что бы ни случилось, кому-нибудь от этого все равно станет хуже.
— Никак не думал, что дело так обернется…
Когда они вошли в библиотеку и дверь за ними захлопнулась, у Роуна возникло такое чувство, будто за этой дверью они оставили какую-то частичку себя. И, может статься, навсегда.
Они уже спускались по лестнице, когда гюнтер Номер Семьдесят Девять подбежала к Роуну, размахивая бумажкой.
— Роун из Негасимого Света, Алджернон дал мне на расшифровку этот кусочек дневника, и я…
— Прочитай его мне! — воскликнул Роун.
Она поднесла бумажку к глазам и стала читать: