Перстень перенес меня к Роуну. Мы смогли обменяться с ним нашими воспоминаниями.

Хорошо.

Друг хочет, чтобы Роун его убил.

Не успела она получить удовольствие от потрясения, написанного на лице Виллума, как их внимание отвлек негромкий стук в дверь.

— Да! — резко крикнула Стоув.

С другой стороны двери донесся срывавшийся голос клирика:

— Архиепископ просит прибыть Нашу Стоув и ее наставника.

Стоув бросила на Виллума испуганный взгляд. Неужели он что-то пронюхал? Мог он почувствовать мое отсутствие? Или это клирики…

Отбрось всякие предположения. Пусть помыслы твои будут чисты, будь мысленно ко всему готова. Ничем себя не выдавай.

Исполненный достоинства, Виллум неспешно встал. Он протянул руку. Стоув взяла ее, и он помог ей встать. Перед самой дверью девочка остановилась, сняла с пальца половинку перстня и спрятала ее в карман. Виллум положил руку ей на талию. Дверь распахнулась. Подавив беспокойство, Стоув милостиво кивнула клирикам, в сопровождении которых они пошли к Старейшему.

Дарий пребывал в одиночестве. Над его головой был подвешен прозрачный пластиковый мешочек с жидкостью, которая по каплям подавалась в его сонную артерию, чтобы напитать клетки усохшего тела.

Изобразив на лице дочернюю любовь, Стоув озабоченно поинтересовалась:

— Что еще эти врачи решили с тобой сделать, отец?

Улыбка Дария таила опасность, была остра как бритва.