— Только не говори, что вы не хотите разбомбить наших людей к чертовой матери за то, что они воюют с вашими солдатами.

— Я бы с радостью, — возразил Маркус. — Но у меня сейчас проблемы посерьезнее. Да и в любом случае всем вам скоро конец.

Геттнер зависла у них над головой, создавая могучий ветер. Барбер спустил канат с ремнями.

— Как неудачно получилось с этой буровой, — заметил Олливар. — Если бы у вас было побольше мозгов, вы бы разогнали ваш так называемый военный флот и убрались с Вектеса к чертовой матери.

Дом думал о разговоре с пиратом всю дорогу до военно-морской базы, скрестив руки на груди и закрыв глаза, чтобы никто не вздумал приставать к нему с болтовней. Он не знал, сможет ли выдержать еще одну эвакуацию. С него хватило бегства из Хасинто в Порт-Феррелл, а потом на Вектес. Настал момент, когда легче было стоять насмерть и защищать свою землю, чем блуждать по планете, обезумев от страха и ежеминутно ожидая нападения. Он слушал, как Маркус разговаривает с Хоффманом по рации, и у него создалось впечатление, что полковник тоже не думает о бегстве и решил окопаться на острове.

А что ему еще оставалось делать, когда от него зависел целый город?

— Отлично, Хоффман рад, что они уходят, — сообщил Маркус, вытаскивая наушник и почесывая ухо. — Хоть какой-то плюс. Одной проблемой меньше. Может быть, они будут так любезны и оставят нам уцелевшую взрывчатку.

— А ты что, притворялся? — спросил Дом. — Я имею в виду — с Олливаром.

Маркус лишь едва заметно пожал плечами. Точнее, шевельнул ими.

— Я не умею притворяться.

— Наверное, именно поэтому ты меня убедил.

— В чем? В том, что им тоже крышка, как и нам?

— Ага.

— Пусть подумают на досуге. — Маркус поднялся; «Ворон» пролетал над стенами базы. Полдюжины доисторических бульдозеров, извлеченных из гаражей для расчистки площади под жилые дома, выстроились в ряд, и вокруг них суетились солдаты. — Похоже, Хоффман действительно настроен окопаться.

Дом вытянул шею:

— А что именно они делают? Он не сказал?

— Он сказал только — если это сработало в Кузнецких Вратах, то может сработать и здесь.

Хоффман никогда не говорил о Кузнецких Вратах, точно так же как Маркус и Дом не распространялись о долине Асфо. Дом решил, что у Хоффмана имеется та же причина, что и у него, — некий поступок, вызванный необходимостью, о котором не хочется вспоминать лишний раз. Но награды и повышения, связанные с тем и другим событием, не давали их забыть.

Однако Хоффман сам заговорил о своем «скелете в шкафу». Возможно, это означало, что он сумел справиться со своими призраками прошлого быстрее, чем Дом.