Заявился Воробей, требуя очередной урок.

— А ты сделал то, что я говорила в прошлый раз?

Мальчишка с гордостью продемонстрировал тетрадь со своими каракулями, на этот раз он тренировался писать слоги, соединяя уже выученные буквы. Нет, надо серьезно заняться его почерком, это же читать невозможно.

— Воробей, скажи, ты для кого писать собираешься? Для себя или что-то другим тоже хочешь писать?

— Э-э-э… ну если я стану писцом… наверное, и для других тоже.

— Скажи мне тогда, чучело, будет ли этим другим приятно разбирать твои каракули? В общем, бери тетрадь и перепиши все аккуратней. Можешь сесть за мой стол, я все равно уже почти закончила перевод, там немного осталось, а за текстом придут только завтра.

В комнату, переваливаясь с боку на бок, вошла неимоверных размеров женщина.

— Здравствуй, Ларесса. О, и этот охламон тут, — добродушно проворчала она, глядя на мальчишку.

— Здравствуйте, тетя Галла, — поздоровалась я. — Вон сумка на столе, я купила, что вы просили.

— Ага-ага, вижу. Отлично. Сейчас я вам такой пирог испеку, пальцы вместе с ним съедите.

Тетя Галла появилась в доме недавно, когда я пожаловалась Григу, что не успеваю готовить, убирать, переводить, а еще и тренироваться. Вот эту тетю и прислала Гильдия. Сначала я отнеслась к ней недоверчиво, но правильно говорят, не суди о книге по обложке. Тетя Галла оказалась на редкость добродушной женщиной, которая очень переживала о несчастном ребенке, то есть обо мне, который вынужден жить один-одинешенек, без родителей. В общем, она твердо решила заменить мне если не мать, то тетю, так и просила себя называть — тетя Галла. Как-то очень легко и непринужденно ей удавалось и поддерживать чистоту в доме, и снабжать меня вкуснейшей едой.

А однажды Григ заметил, как я, разувшись, стояла у косяка двери и ножом делала зарубку, отмечая рост и подпрыгивая от радости по поводу взятия очередного (целый сантиметр!) рекорда. Как он тогда хохотал! Только чудо сохранило ему жизнь в тот день! Ух и сердилась я на него. Григ же потрепал меня по голове, успокаивая.

— Ты действительно выросла с нашей последней встречи в лесу.

— Конечно, — заявила я, все еще сердясь. — Каждый день теперь ем… и молоко пью.

Григ умилился.

— Ну, чисто ребенок… — После этих слов он прятался от меня до вечера, кажется, поверил, что убью, если появится раньше.

В общем, дома было весело, и сердилась я в основном чисто для проформы, поддерживая реноме гордых и недоступных для простых смертных магов. А вот все происходящее в городе заставляло меня тревожиться по-настоящему.