Некоторые соглашаются. Телефон переходит из рук в руки. И тогда мелькают странные кадры: взгляд предлагавшего заменяет взгляд согласившегося.

Казалось бы, простая перестановка слагаемых, от которой ничего не меняется.

Но «паутинные» мобильники летят в урны — и рабов Паутины становится меньше. Это жалкие крохи — но все же…

— Ты что творишь?! — доносится издалека знакомый голос. — Ты слышишь меня?!

Гильза оглядывается — и с ним оглядываются тысячи и тысячи людей, затерявшиеся в толпах на улицах разных городов. Конечно же, он никого не видит.

Ведь это голос Хороса.

4

4

Он словно вынырнул с огромной глубины: задыхаясь, жадно набрал воздуха и задышал — тяжело и часто. Сердце колотилось вовсю, реальный мир казался невероятно тяжелым и давящим. Медленно проявились стены, потолок. Тело вдруг ощутило собственный вес.

И сразу же обрушился реальный, живой звук:

— Ты что же делаешь, Гильза?! Я же сказал — никаких фокусов!

Хорос. Он явно недоволен.

— А что я такого сделал? — спросил Гильза, с усилием ворочая языком. Что ни говори, а общение в легком мире гораздо удобнее и куда менее энергозатратно.

— Зачем ты полез к Паутине? — строго спросил шеф. — Что это был за цирк с обменом?

— Вы все видели?

— Конечно, — освобождая Гильзины руки от ремней, сказал Хорос. — Пришлось тебя срочно выдергивать из сеанса! Я же говорил: противостоять Паутине нельзя, не набрав достаточно сил! У нее абонентов в разы больше!

— Ну, я же действовал не против самой Паутины, — вылезая из кресла, оправдывался Гильза. — Я всего лишь хотел ослабить ее, уменьшив число этих самых абонентов…

— Ты что, правда, не понимаешь?! Абоненты — это и есть Паутина! Только объединившись с ними, эфирные монстры становятся опасны! Остается надеяться, что ты не многих выбил из ее рядов и Паутина не заметит воздействия…

Как оказалось, надеялся он напрасно.