Впрочем, имперская эскадра бой начала не со стрельбы. Она начала с того, что отключила системы маскировки — толку от них, раз корабли уже обнаружены, было немного, а энергию они поглощали в неимоверных количествах. Жаль, конечно, целиться противнику они в любом случае мешали, но всё-таки защита была важнее, и компьютер корабля, повинуясь заложенному в него алгоритму, сам, не дожидаясь команды с мостика, перераспределил энергетические потоки. Теперь в первую очередь снабжались энергией силовые поля и орудия кораблей. Действие это было своевременным — силовое поле не набирает мощь мгновенно, ему требуется время. Немного, всего несколько секунд, но требуется, и, помедли тактический компьютер ещё пару мгновений, последствия могли бы быть плачевными.

На дисплеях это, кстати, красиво выглядело — тысячи огненных стрел, одновременно потянувшиеся из разных точек пространства в сторону имперских кораблей. Впрочем, и они не остались в долгу — орудия, уже наведённые на установки минных полей, дали залп незамедлительно. Ковалёву повезло, что он отдал приказ заранее. Теперь это экономило такие дорогие в бою секунды, позволяло предотвратить последующие залпы и фактически сводило на нет опасность поражения кораблей старыми ракетами местного производства. А после первого залпа артиллерия кораблей открыла беглый огонь «по готовности», уж больно разным было время зарядки орудий разных калибров и систем.

Прелесть ситуации заключалась в том, что пусковые установки, составляющие минное поле и несущие, в зависимости от модели, от шести до десяти ракет, не могли выпустить эти ракеты одновременно. Между залпами проходило не менее двух секунд, иначе ракеты рисковали подорвать друг друга, едва сойдя с направляющих рельсов. При этом установки минного заграждения были доставлены сюда в разное время, относились к разным классам и даже разным поколениям, и потому после первого залпа стрельба начиналась уже вразнобой. Всё это привело к тому, что полновесный залп был только один, а второй успело дать не более четверти установок — и всё, после этого имперские корабли как будто взорвались. Во всяком случае, именно так выглядел одновременный залп всех их орудий, и менее чем через секунду посланные ими снаряды достигли цели — пусковые установки накрыл выпущенный линкорами огненный смерч, моментально оставивший от них лишь воспоминания.

Однако и выпущенные уже ракеты представляли немалую угрозу в первую очередь своим количеством. Ядерные боеголовки ракет были не слишком мощными, в переводе на земные мерки что-то около десяти-пятнадцати килотонн. С учётом того, что в космосе отсутствовал один из основных поражающих факторов ядерного взрыва — ударная волна, попадание одной или даже десятка таких ракет не могло нанести смертельных повреждений тяжело бронированной многокилометровой туше линкора. Хотя тут уж, конечно, как повезёт — близкие взрывы могли повредить, например, двигатели кораблей, снизить их скорость и манёвренность и пусть не уничтожить линкоры, но сорвать операцию. Ракеты, правда, были достаточно тупыми и легко сбивались зенитными турелями имперских кораблей — маневрирование не было сильной стороной этого типа вооружения. Дешёвая конструкция, в которой ставка была сделана не на точность и способность преодоления защиты кораблей, а на массовость применения. Расчёт был не на тактические характеристики ракет, а на то, что из нескольких тысяч хоть какое-то количество достигнет цели, и если линкоры им могут оказаться и не по зубам, то уж эсминцы точно такого удара не выдержат.