— Ну что, пришёл в себя? На вот, заешь…

В губы полковника ткнулся бутерброд с чем-то, больше всего напоминающим слегка подсолённый концентрированный холестерин с прожилками мяса и какими-то специями. Однако вкус этого кругом вредного для здоровья и желудка непотребства оказался вполне сносным и с выпитым, как ни удивительно, вполне сочетался. Прожевав, полковник неожиданно для себя икнул и смог, наконец, вытереть слёзы.

— Жуй-жуй, глотай. Сало к горилке в самый раз. Знал бы, что ты такой дурак, ещё бы огурчиков прихватил.

Голос Ковалёва, а это был именно он, был чуть хрипловатым, а тон слегка снисходительным. Так говорят с ребёнком, который по малолетству допустил оплошность и которого ругать жалко, а спускать промашку с рук непедагогично. Полковнику неожиданно стало стыдно, но сказать он снова ничего не смог — закашлялся. Адмирал с готовностью хлопнул его по спине жёсткой, словно сделанной из дерева ладонью, и кашель тут же позорно сбежал, зато осталось впечатление, словно позвоночник всерьёз раздумывает, а не осыпаться ли в штаны. Однако же не осыпался, выдержал.

Адмирал меж тем отступил на шаг назад, взглянул на невольного пациента и удовлетворённо кивнул. В начавшие затуманиваться от алкогольного удара мозги полковника вдруг вошло осознание того, что в его фигуре что-то не так, а секунду спустя пришло понимание: адмирал показался ему в первый момент, когда сидел за столом, очень мощным, физически даже избыточно развитым человеком, но сейчас это ощущение прошло. Он был слегка полноват, но гигантом отнюдь не выглядел — мышцы не выпирали, как показалось вначале, а были, что называется, пропорциональными. Только вот погоны на плечах адмирала по-прежнему казались маловатыми.

Адмирал усмехнулся и шагнул к своему столу. Полковник проследил за ним взглядом и с трудом подавил возглас удивления. Да, адмирал не был перекачан, подобно культуристам, он просто был большим. Нет, даже не так — БОЛЬШИМ! Полковник всегда считал себя очень, чуть ли не болезненно высоким, в юности это даже стало причиной лёгкого комплекса неполноценности, но адмирал превосходил его в росте как минимум на голову, и те десантники, которые конвоировали сюда полковника, на фоне адмирала смотрелись людьми не особенно даже и крупными. Пока адмирал сидел за столом, это как-то не слишком бросалось в глаза, но сейчас его габариты выглядели поистине устрашающе.

Между тем адмирал, поколдовав у зашипевшего агрегата, стоящего на маленьком столике, теряющемся рядом со столом большим, вернулся и буквально всунул в руки полковника чашку с каким-то густо-коричневым, горячим напитком. Полковник механически отхлебнул — и его чуть не стошнило. Жидкость оказалась на редкость противной, одновременно и горькой и сладкой на вкус. Однако не к лицу офицеру показывать слабость перед лицом врага, и полковник героическим усилием сдержал рвущийся наружу желудок. Как ни удивительно, с трудом удержавшаяся в организме дрянь помогла, голова прояснялась буквально на глазах, а затем ушла и тошнота. Очевидно, напиток оказывал сильное тонизирующее действие, во всем теле ощущалась невиданная лёгкость. Полковник потянулся всем телом и вдруг почувствовал, что усталость пропала, пропало и ощущение опасности.