Вот и сейчас припомнил я кое-какие его уроки нехитрой житейской мудрости — и сторговались мы с Василием на трех винтовках и двух «шмайссерах». Плюс еще кой-чего в хозяйстве настоятельно необходимого — диск запасной к моему «ППШ», часы наручные, а то без точного времени совсем уже неуютно стало, а главное — бинокль. И не какой-нибудь хлам, а настоящий «Карл Цейс». Хоть и спорить за него пришлось чуть ли не больше, чем за все остальное, вместе взятое, ну да он того стоил.

Ладно.

Дальше уже не так интересно было. Пришлось, конечно, еще по замку побегать взмыленной савраской, да так, что и не заметил, как вечер наступил. А вечером…

* * *

Я сначала вообще на этот праздник идти не хотел. Потом подумал — а почему бы и нет. Тем более что от Рязани, по всему видать, по-хорошему было не отвязаться — вбил человек себе, как говорил его тезка Аваров, «мысэл» в голову — и хоть ты кол на ней после теши.

Ладно. Вышли мы во двор, там уже трибуны — все-таки их весь день сооружали — готовы, тканью обтянуты, народ на них вовсю ломится. Вокруг всей арены получившейся товарищи с факелами почетным караулом стоят — в общем, параду быть!

— Ну что, — спрашиваю Кольку, — пойдем себе место отбивать?

Рязань по случаю праздника вырядился. Камзольчик новый синий — на ощупь почти как шевиот — нацепил, бляхи все полагающиеся. И аккордеон тоже не забыл.

— Не, — говорит, — наверх нам лезть ни к чему. Да и видно оттуда будет хуже. У меня другая идея была.

— Мне твои идеи… — говорю, — с меня и одной хватило для ознакомления.

— Во-он там, справа, — показывает, — видишь?

— Вижу. Бревно. Небось еще и деревянное.

— На него и сядем. Только сначала подкатим поближе.

Ну… гениальное техническое решение, просто сказать нечего. Странно, что он бочонок из замка приволочь не попытался. А то бы поставили рядом да булькали кружками.

— Слушай, — спрашиваю, — а аккордеон ты зачем приволок? Тоже выступать собираешься?

Рязань мяться начал.

— Да я, — смущенно так бормочет, — в общем-то не собираюсь. Разве что попросит кто.

— Ну-ну.

— Брось. Мы ж дворяне, кто нам чего сделает?

Тоже мне, думаю, боярин морской.