— Но тогда какой смысл был спасать меня на Земле, чтобы здесь сурами отрубили мне голову?

— Я думаю, что намерения тех, кто похитил тебя, не были злыми. Но им пришлось действовать поспешно, а торопясь даже они допускают ошибки. К тому же, они совершили эту экспедицию вовсе не ради тебя, и даже не ради твоего мира, а ради изучения всей твоей Вселенной. Эта экспедиция была великим делом — но для них ты был просто одним из неисчислимого множества образцов, мелочью, о которой в суматохе могли просто забыть и которая по недосмотру попала не в те руки. В могуществе они равны богам, — но разве ты слышал, чтобы все боги были добрыми? Кто-то из них сбросил тебя сюда — ради гнусной забавы. Потом произошло слияние двух ваших душ — вот этого они никак не ожидали, но так возникла совершенно новая личность, соединившая лучшие качества двух первых. Это ты. Вот как твое похищение выглядело со стороны — точнее, должно было выглядеть.

Анмай коснулся браслета и на стене засветился экран. Это был поток не только изображений, но и чувств — Сергей словно оказался там, внутри…

…В сумрачной, холодной пустоте возник свет — голубоватая размытая туманность. Она тут же стянулась в шар, вспыхнув сверхсолнечным ярким сиянием. Через секунду шар разорвался на части, потускнел и погас, разметанный вихрящейся пустотой. Из неё вынырнула огромная темная масса, — удлиненный эллипс с размытыми краями. Его смутная поверхность вращалась с непредставимой скоростью. Очень далеко сияла одинокая звезда — так далеко, что даже свет от неё шел сюда полгода.

Сергей ощутил исходящий из темной глубины взгляд — взгляд, от которого ничто не могло укрыться. Вдруг на оси эллипса сверкнула мгновенная вспышка, и отделившийся от него корабль умчался прочь, окруженный стремительно тающим голубым ореолом, такой же темный, но с почти четкими очертаниями, похожий на толстый равносторонний треугольник со скругленными углами и гранями, более выпуклый сверху, чем снизу. Он мчался к звезде, разгоняясь с таким ускорением, что любое живое существо на его борту было бы мгновенно расплющено. Но там не было живых существ.

Уже далеко позади эллипс вновь ярко вспыхнул и исчез, но Сергей едва это заметил. Он ощутил этот полет, длившийся почти год, а потом — увидел свой родной мир. Он видел методические прыжки невидимого наблюдателя, чувствовал его взгляд, от которого не ускользало ничего… мгновенные броски вниз, за избранными образцами… размышления… беспрерывная работа, продолжавшаяся почти полвека. А потом — вновь год полета в ледяной пустоте, к тому месту, где в яростной вспышке света вновь вынырнул из небытия эллипс.