— У нас вокруг чертова уйма чистейшего горного воздуха! — возразил я. — Если раздвинуть обе двери, от дыма уже через минуту и следа не останется! От тепла, правда, тоже, но мне-то в орочьей куртке все равно, а вот как ты в своей тужурке запоешь…

— Сквозняк, — одобрительно кивнул шкип. — Хорошая идея, Ханко. Раздвигай!

Приближение моих спутников можно было отслеживать даже не столько по грохоту металлических лестниц, сколько по скрипу кожи — кожаными, с пуховым подбоем, куртками обзавелись все, за исключением меня и обеих эльфиек.

— А где остальные?

— Профессор с шаманом полезли на верхнюю площадку, — сказал Мигер. — Я приказал Кормаку и Джейку, чтобы присмотрели за ними.

— Ну, я думаю, без них мы как-нибудь обойдемся, — заметил я. — Дело вот в чем…

На фоне могучего гудения серебристых дисков-пропеллеров это прозвучало как негромкий хлопок. Я обернулся на него секундой позже шкипа — и увидел, как от хвоста воздушного корабля в нашу сторону стремительно катится огненный вал.

— Прыгайте! — раненым гризли взревел Кроф. — Живо!

С моего места в распахнутый проем был виден только далекий силуэт соседней горы. Вроде бы мы шли над склоном, но на какой высоте? И что под нами — снежный покров или голые камни?

К счастью, пока мой мозг был занят подобными раздумьями, ноги сделали выбор самостоятельно, предпочтя возможную смерть на далеких скалах верной кончине в огненном пекле. Шаг, второй… я едва не зацепился за порог, а в следующий миг морозный вихрь вбил мне в распахнутую глотку приготовившийся было вырваться вопль.

Внизу был снег, и до него было не больше двух десятков футов — каждый из которых показался мне милей. Удар… рыхлый, подтаявший снег разошелся словно вода — и сомкнулся надо мной. Взвыв, я рванулся наверх, суматошно молотя руками, вырвался наружу — и как раз в этот миг окутанный пламенем «Молот Тора» рухнул на склон в полутора сотнях ярдов от меня. Лишенный обшивки, он был похож на скелет сказочного морского чудовища, какого-нибудь библейского левиафана, пытающегося вернуться обратно в родную стихию — и жуткий звук ломающихся шпангоутов вполне мог сойти за предсмертный вопль.

Словно отвечая на этот вопль, снег вокруг дирижабля дрогнул. Сначала медленно, а затем все быстрее и быстрее догорающий остов «Молота Тора» заскользил по склону. Двести, триста… в пяти сотнях ярдов от меня склон закончился и воздушный корабль, словно исполинская форель, взмахнув напоследок хвостом, скрылся за снежной пеленой. Чуть погодя со стороны пропасти донесся приглушенный грохот — и над склоном повисла тишина.