К слову, хотя домашний компьютер коммандера был защищен от постороннего вмешательства не хуже, чем система какого-нибудь банка, о проведенном с него поиске на ключевые слова «Russia AND Kirov AND Mayak AND weapons» он потом пожалел. Это могло дурно закончиться, поэтому он ни словом никому не обмолвился о своем маленьком успехе: подтверждении уровня собственной интуиции.

Еще три наряда в составе залпа «Сан-Хуана», по 2 или по 1 крылатой ракете каждый, были распределены на иные традиционные цели — узлы связи и командные пункты флота, армии, ВВС, ПВО или ракетных войск. Можно было не сомневаться, что в общей сложности именно такие цели заполняли около половины списка целей 12-й эскадры и всей 2-й группы подводных лодок в целом. Впрочем, одна из ракет «выбивалась из ряда»: ее целью являлось правительственное здание в городе с невозможным в любом другом языке названием Сыктывкар. Попытки запомнить это слово и научиться произносить его без запинок на полном серьезе стали для коммандера Мартина и командира отделения боевых систем лейтенант-коммандера Ольссена предметом соревнования. Цель располагалась почти на пределе дальности UGM-109D, и это была единственная трудность: не имелось ни малейших признаков наличия ПРО в районе столицы этой русской провинции. Зачем тратить дорогостоящий боеприпас и рисковать субмариной для того, чтобы сжечь набитый дыроколами и исписанной бумагой дом старомодной архитектуры, — это понять было сложно, но коммандер отнесся к одной из вводной в перечне целей «Сан-Хуана» философски. Надо, значит, надо. Год назад он довольно внимательно прочел двухсотстраничный труд по современному состоянию и потенциалу ядерного вооружения США и отметил где-то в глубине памяти, что при нанесении ядерного удара военные и гражданские лидеры являются целями для 5 % боеголовок. Лидеры! Конкретные люди! Для ядерных боеголовок! Можно предполагать, что удар тысячи BGM-109 и MGM-140 по своей эффективности будет находиться в пределах того же порядка — тогда это продолжает быть логичным. Можно было, правда, вспомнить о том, что ни один губернатор или иной «политический лидер» не будет сидеть на рабочем месте ранним воскресным утром. И о том, что послать в любую дыру диверсанта со снайперской винтовкой обойдется неизмеримо дешевле. Но его философского настроя это не изменило. Одна ракета из 12 — это чуть хуже, чем 5 %, но пусть будет так. В целом план был хорош и работал пока без сбоев.

— 26 фатомов…

Коммандер поморщился, но скорее облегченно: глубина росла. Этот район был наиболее мелководным, в котором ему приходилось управлять лодкой за годы службы, и здесь даже несколько фатомов были важны. До впадины в Поморском проливе, однако, было еще идти и идти, едва-едва не царапая обшивкой по дну. Идти скрытно, неслышимо, будто перебирая босыми пятками по невидимому в темной воде песку. Это враждебные, русские воды, и они здесь не простые. Вдоль южной оконечности Колгуева тянется прерывистая песчаная коса, у которой почему-то двойное название: «Тонкие или Плоские Кошки», именно не «на выбор», а двойное. Есть еще «Восточные Кошки», а те, первые, делятся на «Западные» и «Южные». Чего, между прочим, нет на официальной карте выпуска Инженерных войск армии США, но есть на русской Р-3940 редакции 1990 года, выпуска военно-топографического управления Генштаба России, свободно лежащей во Всемирной сети. С месяц назад молодой офицер из разведотдела эскадры перевел коммандерам Мартину и Вииксу значение этих слов, и оба довольно долго смеялись. Так вот, коса «Тонкие или Плоские Кошки» довольно сильно вдается в Поморский пролив. Где-то здесь начинается так называемое Поморское море, гидрографическое понятие, известное аж с XVI века. Еще чуть-чуть, и они войдут туда, и им всем станет легче. К этому времени первые ракеты из их залпа уже достигнут своих целей, превратив взлетно-посадочные полосы русского аэродрома в усыпанный обломками бетонных плит, покрытый кратерами пустырь, затянутый дымом горящих керосинохранилищ… Антенное поле — в мешанину перекрученной арматуры… Правительственный дом в центре Сыктывкара — в пылающий остов, рухнувший внутрь самого себя без единого целого стекла на милю вокруг и устилающий бумажным пеплом все, что видит глаз… Остальные же цели еще будут ждать своего часа, — ждать, пока «Томагавки» идут к ним над лесами и реками на высоте всего нескольких десятков, максимум полутора сотен ярдов, виляя соответственно изгибам местности. Подождите еще, они скоро будут.