— Да что же вы делаете, сволочи!!

Вопль тетки был настолько громким, что Анна вздрогнула. Ох, как она не любила скандальных теток типа этой. Слава богу еще, что на ее рабочем месте такие, за очень редкими, несгибаемыми исключениями, вели себя тише.

Произошедшее после этого заставило ее остановиться окончательно. Смеющийся кавказец не ответил завопившей ему в лицо тетке грубым словом, как она ожидала. Он достал откуда-то пистолет и выстрелил той в низ груди.

Хлопок был не слишком громким, но явственно ударил по перепонкам. Тетка рухнула на мерзлый асфальт, как срубленная косой, не издав ни малейшего звука. Вообще стало вдруг на редкость тихо — все будто оцепенело. Длилось это едва секунду, потом снова стали слышны хриплые визги девки, пересмеивание и непонятные ей комментарии волокущих ее куда-то вперед ребят тому, третьему, снова пошедшему за ними. Женщина осталась лежать, не двигаясь. Анна моргнула. Навстречу группе бежал еще кто-то другой. До него было дальше, и деталей она не разобрала, просто запомнилось: высокий, всклокоченный. Кавказец поднял руку и что-то крикнул: как ей показалось, предупреждающе. Идущие спереди товарищи с их грузом мешали ему, тогда он сдвинулся вбок и тут же выстрелил еще раз, в бегущего. Того буквально сбило с ног, но не отбросило назад, а кинуло вперед, — туда же, куда он бежал, лицом вниз. Мужчины зашлись в хохоте, девушка, кажется, тоже: только голос едва прорывался сквозь хрип. Одна пятка — босая, в черном чулке — бешено молотила воздух. Лежащий бил ногами, вбивая носки ботинок в асфальт. Странная четверка остановилась над ним, громко, возбужденно переговариваясь. Начали оглядываться на все стороны. Увидели Анну. Один что-то сказал более глухим голосом, чем все, что до этого, — и вдвоем с соседом они опустили девушку на землю. Та почему-то вскрикнула особенно громко, этого Анна не поняла уже совсем.

Тот кавказец, который был в группе замыкающим, а теперь стоял чуть в стороне, произнес какую-то недлинную фразу, адресованную своим, и сделал шаг к ней. И в этот момент на него сбоку кинулся какой-то неизвестно откуда взявшийся парень. Он был без шапки, и бело-рыжие волосы делали его, высокого и почти тощего, похожим не то на шотландца, не то на немца. Они сцепились с кавказцем на секунду, не больше, и с силой рубанувший запястьем по уже разворачиваемой к нему руке с пистолетом парень успел нанести всего один удар. Короткое лезвие, зажатое между пальцами, взблеснуло в воздухе, и он тут же одним длинным движением вогнал его в шею стоящего. Солнцу оставался еще почти час, прежде чем оно начнет напрямик пробиваться между домами, но блеск был явственным, как настоящий солнечный зайчик. Предостерегающий крик запоздал — парень выдрал нож из чужой шеи и хищно развернулся от валящегося ему под ноги навстречу двум другим. Те оттолкнули девушку с пути и сами шагнули навстречу, зачем-то пригибаясь к земле. Раненый кавказец катался по асфальту влево и вправо, пытаясь зажимать шею ладонями, и трое начали буквально рубиться прямо над его телом, обмениваясь длинными, полосующими ударами. Несколько секунд или даже их обрывков, — и «шотландец» начал кричать. Он пытался отступать, едва уже двигая рукой с криво зажатым в ней коротким ножом — при каждом взмахе в разные стороны летели брызги, — но его били с двух сторон, не трудясь даже нагнуться за пистолетом, валяющимся под ногами. Крик погибающего шел рывками, получающийся тогда, когда ему удавалось набрать воздуха. Страшный, если бы он был настоящим.