Прямо напротив него, на истертом сдвоенном сиденье развалился капитан, про которого старший прапорщик помнил, что он штурман из экипажа «Валерия Чкалова». Когда он снова сумел начать думать, его покоробило, что капитан сидит так вольно, когда вокруг смерть, и только потом он понял, что тот отставляет в сторону ушибленный или разбитый локоть, а лицо у него в ссадинах и опухло.

— Саркисян цел, вообще ни царапины, — обращаясь к нему, сказал летчик. — Почему армянам всегда везет, ты можешь мне объяснить?

— Я не знаю, — тупо ответил Судец, и капитан кивнул, будто услышал что-то на редкость умное.

— И я вот тоже не знаю. Но это так. Им везет всегда. Подполковника Митина того… Моего шкипера[30] того… Этого там — тоже того…

Капитан закатил глаза, и Судец неожиданно понял, что ему плохо.

— Эй! — успел позвать он, когда к летчику бросились со всех сторон сразу человека три. Одним был Копытов, командир его собственного наземного экипажа.

— Ну куда? Куда полез? Сидел бы теперь там, дурак. Что нам, штурманов уже не хватает на две машины? — приговаривал кто-то. Судец попытался проморгаться, и это помогло: муть в глазах отступила, и он понял, что видит подполковника Тонина, которого все звали «Байкал». Он был из Северобайкальска и в каждый отпуск возил с собой домой по паре приятелей ловить «правильную рыбу».

Произошедшее старшего прапорщика довольно сильно напугало. За последний час его непрерывно бросало от тихого ужаса в ярость и потом обратно, и так по нескольку раз. Он не был уверен, что все еще находится в здравом уме, и это само по себе было страшно. С другой стороны, чего ожидать от ни разу не воевавшего человека? Летчики тяжелых бомбардировщиков тоже не работали в Чечне, а в Грузии их задействовали по минимуму, на удар по объектам ПВО с большой дистанции. Но их жизнь — это и так сплошной риск, и они должны были привыкнуть, поэтому так спокойно восприняли начало войны. А его дело — это обслуживать прицельно-навигационный комплекс, оптико-электронный бомбардировочный прицел, лазерный целеуказатель, систему управления ракетным оружием. Ему хватает. Даже БКО, бортовой комплекс обороны, обслуживал лейтенант после училища. Хороший парень, но ему требовались еще годы, чтобы стать таким же «спецом», каким был он. Будут ли они у них, годы?

Уже почти спокойно старший прапорщик посмотрел в окно автобуса: на мелькающие фигуры бегущих и быстро шагающих людей, на чахлые кусты вдоль полосы. Вдалеке мотались дымные столбы — это были горящие бомбардировщики. Ему показалось, что он видит старые Ту-95, но это не было ему интересно, и Судец отвернулся.