— Десятками трупы из штаба выносят… — поделился с ними солдат. — Ужас…

По его словам, одна из ракет попала точно в штабное здание, и то пробило насквозь, а затем буквально разорвало изнутри. Если бы не утро воскресенья, полегли бы все штабные: и 22-й Донбасской дивизии, и обоих ее полков. В отличие от бомбардировщиков, штабы не были «разнесены», и размещались просто на разных этажах одного и того же здания: удобного и отлично приспособленного для работы. Но так погибли лишь офицеры отделов, занимающихся сегодня обеспечением запланированных полетов двух бортов, включая их собственный.

На этой мысли Судеца что-то кольнуло в грудь, но он не обратил на это внимания: они уже подъезжали, и ему было на что посмотреть. Контрольная башня превратилась в кучу обломков кирпича, над ней столбом вился дым. Все вокруг было в серой гипсовой пыли, летали и ползали по земле черные хрустящие хлопья, — остатки сгоревших бумаг. «УАЗ» затормозил под стеной бойлерной, и шофер поторопил их выходить — ему нужно было назад, за остальными.

Енгалычев и Судец остались стоять на месте, как дураки, разглядывая суету вокруг. На лицах людей был написан откровенный страх — исключений они почти не увидели. Скидку можно было дать только на то, что бегали солдаты, офицеров в пределах видимости не имелось. Более того, солдаты бегали все-таки как-то организованно. Несколько пар бегом тащили в сторону сложенные носилки, еще несколько бежали с другой стороны и несли штыковые лопаты. Подумав, старший лейтенант указал технику туда же, куда бежали все, и они стронулись с места, вертя головами. Судец не мог поручиться за офицера, но у самого него сердце едва не разрывалось от сдерживаемого желания материться и кричать вслух.

Битые кирпичи валялись уже в сотнях метров от места, где раньше был штаб. Ближе начали попадаться осколки стекол, и все это было покрыто густым слоем пыли и мусора. Здание столовой, в которой они завтракали всего-то около часа назад, пострадало серьезно, но во всяком случае устояло. Гараж был разбит и горел, но его тушили в четыре рукава — ребята в бурых робах и касках перли прямо в пламя, заливая его. Штаба не было. Была огромная куча дымящегося строительного мусора, на которой, как муравьи, копошились люди. Человек сто солдат, построившись в цепочки, невероятно быстрыми движениями перекидывали из рук в руки кирпичи, расчищая какое-то конкретное место с одного из краев завала. Еще почти столько же в диком темпе работали ломами и кирками, раскидывая все с края торчащей в руинах наискосок бетонной плиты. Несколько копались уже под самой плитой. И еще одно. В полусотне метров, под уцелевшим основанием кирпичного забора с отдельными торчащими прутьями, оставшимися от кованой решетки, лежали тела. Их было не очень много, десятка полтора, но они не были ничем накрыты и сразу бросались в глаза.