«Отойди от двери. Стань лицом к стене, ноги шире плеч. Если шевельнешься, я из тебя душу выну!»

Через месяц беспокойное кружение узника в замкнутом пространстве сменяется размеренными шагами с длительным отдыхом.

Все-таки проняло! Теперь можно поговорить без угроз, спокойно и методично.

«Будьте людьми. Я вас прошу… даже в тюрьме выпускали на прогулку».

Легкое покашливание, короткие выдохи с приглушенным хрипом.

«Что с тобой, Аник?»

«Это простуда. Я замерз, когда лежал в жидком азоте».

«Никакого азота не было!»

«Рассказывай теперь! Ври больше — я верю».

«Почему он так бледен?..»

«Да сколько можно без света сидеть! тут не только побелеешь, а позеленеешь, к черту!»

«Почему ты весь день не встаешь с постели?»

«Я устал».

Глаза наглые, блестящие. На скулах — розовые пятна румянца. Стоп. Откуда румянец? он же еще вчера был белый, как простыня…

«Не трогай меня!..» — голос звенит от злости, но и одного прикосновения достаточно.

Боже, как я мог забыть…

Герц усаживается за работу. В доме начинает пахнуть больницей. Два раза в день уборка помещений с дезинфицирующими средствами.

«Я с ума сойду от этой вони. Я на свежий воздух хочу».

«Тебе нельзя, Аник. В городе — эпидемия гриппа, а ты слишком слаб».

«Я тут у вас скорей загнусь».