Кстати, та еще не проронила ни слова — не стонала, не просила помиловать — ничего.

— Не надо Кнута… Я скажу все.

— Славно. Знаешь, как я догадалась? Борис рассказал мне, как ты действовал там… в чужом, не нашем мире. Никаких сомнений: тот мир для тебя — свой!

— Борис…

— Красивый и наивный мальчик. Кстати, он меня очень любит и готов на все.

Молодой человек усмехнулся:

— Я думаю — и не он один.

— Верно думаешь.

— Что ты с нами сделаешь?

— Тебя убьют, — спокойно пояснила боярыня. — Ты — слишком уж большая угроза.

— Но я ведь могу…

— Служить мне? Увы, ты — чужак. А я не доверяю чужим… впрочем, как и своим тоже.

— А…

— А девка твоя может остаться жить… Нет, в самом деле! На что мне она? Продам… ты знаешь, куда… или даже оставлю здесь, на усадьбе.

— Последнее было бы лучше, — Михаил сжал за спиной кулаки. — Что для этого сделать?

— Любить меня, — обняв Михаила за шею, Ирина Мирошкинична властно притянула его к себе и властно поцеловала в губы. — Чем лучше будешь любить, тем добрее я буду…

Привязанная к скамье девушка застонала, заплакала…

— Цыц! — злобно выкрикнула боярышня. — Я ж тебя предупреждала — будешь нам мешать…

Синий, подбитый соболем, плащ, тихо шурша, упал к ногам женщины. Полетело к жаровне платье… повойник… нижняя, красного шелка, рубашка…