— Вижу. Что это?

— Колонна идет. Видать, по нашу душу.

— Проснулись, вашу-то мать… — Старый со злостью сплюнул. — Делать нечего, парни, у нас тут самая толстая пушка — остаемся прикрывать отход. Клаус, бронебойные остались?

— Полтора десятка есть. Маловато…

— Ничего, пошумим пару минут, а потом сами слиняем. Длинный, передай, чтоб нашу «тэшку» сюда подогнали и не глушили. Она быстрая, на ней ускачем, только пыль столбом!

— Командир, они близко!

— Вижу, что близко. — Старый прильнул к прицелу. В темноте он ничего не мог разглядеть, кроме прыгающих пятен света. В то же время сам он стоял на освещенной площадке и являл собой прекрасную мишень.

— Гасим огни, парни. Размолотим пару головных машин, а сами уйдем, пока они будут ковыряться.

Наконец удалось кое-как разглядеть силуэты ползущих танков. Старый тщательно навел прицел, даже задержал дыхание, приготовился стрелять…

Он ничего не успел сделать. Внезапно шарахнуло так, что показалось, — сама земля треснула пополам.

Старый, оглохший и ослепший, почувствовал, что не может дышать. Воздух словно загустел и застрял в легких.

Собравшись с силами, он толкнул люк — благо не стал закрывать на замки. Высунулся, с усилием втолкнул в себя немного воздуха. Потом скатился с брони и свалился на землю.

Он чувствовал, что вокруг накаляется жар — видимо, танк уже вовсю горел. Все еще ничего не видя, он рванулся наугад, упал, пополз на четвереньках…

Через секунду почувствовал себя лучше, в глазах прорезался свет. Старый огляделся — оказалось, он выскочил на площадь. Его комбинезон дымился, все тело жгла странная, непривычная боль.

Вокруг, на приличном удалении, стояли люди. Они смотрели на него с изумлением и даже с ужасом. Старого вдруг охватила злость. Он сделал шаг — и толпа попятилась.

— Ну что?! — крикнул Старый, и горло больно продрало воздухом. — Ни разу не видели? Не знали, в кого стреляете? А я вот он, перед вами — добейте, чего уж там! Не жалко, да?

Вдруг навалилась слабость. Старый припал на одно колено, потом снова свалился на четвереньки. Силы стремительно покидали его, он лег на спину. Перед глазами было звездное небо. Он не видел, что через ворота на плац въезжают один за другим «панцеры» и расползаются по территории.

Кто-то коснулся плеча.

— Командир…

— Длинный, ты? Слышь, помоги. Оттащи меня в «тэшку», драпать надо.