— Успел-таки Юрий Алексеевич, — пробасил Ма-лышев, опуская голову. — Уважаю.

— Миша, — сказал Велга. — Теперь, пока они не опомнились, быстро ныряем под землю. Что-то погибать совсем теперь стало неохота, а тут нам быстро полный п…ц наступит. Ты первый.

— Э, нет, — возразил командиру Малышев. — Вы ранены, значит, вы и первый.

— Уговорил. — Велга снова обернулся, махнул здоровой рукой Шнайдеру и Вешняку, к которым уже присоединился Хейниц, и, пригнувшись, кинулся к черному проему в бетонном куполе.

Позади загрохотал автомат Малышева.

Тусклый свет аварийного освещения отнюдь не способствовал здоровому цвету лиц. Собрание мертвецов, невесело подумал Велга, оглядывая друзей.

— Ну, и какие будут идеи? — без особого энтузиазма осведомился он.

Положение отряда было аховым. Они выполнили поставленную задачу, но цена, которую пришлось отряду заплатить, оказалась довольно высокой. Степан Тро-фимович убит, Дитц и Майер тяжело ранены. Ранены также сам Велга и Вешняк. В довершение ко всему на полу, рядом с Дитцем и Майером, лежал теперь старший лейтенант Холод Юрий Алексеевич, чье серое, резко осунувшееся и постаревшее лицо не внушало радостных надежд. Рядом с ним, положив руку ему на грудь, сидела Аня.

Известие о героической гибели деда она восприняла спокойно. Только побледнела необычайно, так, что резче обозначились на лице веснушки, да громадные глаза ее стали еще больше. Прошептала одними губами: «Я знала» и снова обратила свой зеленый взор на Юрия Алексеевича.

— Как он, Анечка? — ласково спросил Стихарь.

— Умирает, — тихо ответила она. — Обширнейший инфаркт, судя по всему. Сердце не выдержало напряжения. Я его держу пока, но вернуть не сумею. И лекарств нет. Здешняя аптечка пуста. Когда отсюда уходили, все забрали подчистую.

— Может, попробуем договориться с этими? — посмотрел на потолок Шнайдер.

— Хрена с ними договоришься, — прошипел Веш-няк, которого перебинтовывал Малышев. — Степан Трофимович вон пробовал. Звери.

— А сейчас, когда мы им всю малину обосра… извини, Анечка, — запнулся Стихарь. — И подавно.

— Что? — склонилась лицом к Юрию Алексеевичу Аня.

— Очнулся? — привстал со своего места Велга.

— Тихо…

Юрий Алексеевич на секунду открыл мутные от боли глаза и шевельнул губами.

— О господи! — всхлипнула Аня. — Умер…

— Ч-черт, — скрипнул зубами Велга и тяжело сел обратно на стул. — Жалко. Что он сказал?