Не знаю, как уж они там договорились, но бабка крыла его отборными ругательствами, изредка называя его «племянничком», а нас почему-то «дармоедами».

Перед выходом на платформу, когда все показывали жетоны удостоверений, Кадык коротко пожал проверяющему часовому руку, а вслух громко сказал:

– Как приедем, мы тебе напишем, вот только наших молодоженов устроим!

Я чувствовал, что мы с Ириной являемся частью некоего преступного плана, но, честно говоря, мне было уже плевать…

Где-то вдалеке раздался низкий рокочущий гудок, эхом отразившийся от глинистых холмов, пробежавший волнами низких частот над самой землей. Станция «Востока» ответила двумя короткими высокими сигналами.

И вот через несколько минут в перспективе переплетающихся стрелок из-за поворота дороги, того самого, со склоном холма, от которого я на дрезине увидел корпуса «Востока», там, в этой мглистой рельсовой дали, зажглось яркое пятно света.

Оно слегка сместилось вправо и начало медленно расти. Вновь раздался гудок локомотива, но уже ближе – он входил в стрелочную зону. Ветер донес тихий шум и постукивание колес.

Яркий пучок света стал еще сильнее, и под ним стали видны еще два огонька – это были фары.

Я даже оцепенел на какое-то время, завороженно вглядываясь во мглу марсианской ночи, которую озарил этот свет, как мне казалось, свет надежды. Это было словно избавление, спасение от всех бед и несчастий, надежда на лучшее, жажда движения, – словом, все вместе это волновало и будоражило.

Меж тем уже отчетливо было слышно рокот мощных дизельных двигателей и лязг колес многотонного состава. В свете станционных прожекторов возник тупой бронированный нос локомотива, увенчанный ярким фонарем. Над самыми рельсами у локомотива висел здоровенный ковш, повернутый чуть наискось, напоминая то ли совковую лопату, то ли стальную бороду.

Поезд опять дал гудок, но уже короткий, а шлагбаум перед станционной вышкой медленно ушел вверх.

Так же медленно и как-то величаво состав подъезжал к платформе. По стрелкам уже шагали станционные рабочие, обслуживающие поезда.

Локомотив повернул на дуге рельсов к платформе, грохоча по перемычкам стрелок, и, выпустив черное облако выхлопа и поскрежетав тормозами, стал медленно гасить движение, подъезжая к платформе.

Громада его имела сзади кабину машиниста с узкими смотровыми блистерами и торчащей сверху пулеметной парой на вращающейся платформе. Черные вороненые стволы грозно смотрели вперед. Клепаная обшарпанная стена корпуса со входным люком и маленькой железной лесенкой проехала в нескольких метрах от нас. Запахло выхлопным перегаром, и в лицо дохнуло мазутное тепло.