– Ручаюсь, это «вязальная спица»! – с непонятным выражением произнес он, повертев стержень так и эдак, а потом хитро взглянул на Покатилова. Тот выдержал взгляд и тягуче ответил:

– И это знаешь, Максим? Резвый ты малый!

– Профессия такая, – осклабился Тараненко.

Тем временем закончили потрошить карманы усатого. Тараненко под внимательным присмотром Покатилова разобрал находки, но ничего его вроде бы не заинтересовало. Да и нашлось у усатого с гулькин нос: упаковка каких-то таблеток, жменя украинских монет, две зубочистки в вакуумном тюбике и солнечные очки, в Зоне не особенно нужные. Если рассуждать логически, у него и не могли ничего особенного найти, поскольку этого типа увели прямиком из-под заключения в покатиловском логове, а уж там-то его сто процентов обыскали не единожды. Будь он тем самым псиоником, еще можно было рассчитывать на интересный улов, но псиоником, судя по всему, Покатилов и Тараненко считали Психа. Сиверцев не знал почему, объясняя собственное неведение скудной информированностью. А раз эти двое считают – значит есть основания.

Но почему тогда Псих застыл в крайне неудобной позе, с вывернутыми руками и не предпринимает никаких попыток освободиться? Ну, держат его, да, но что мешает взять на пси-поводок тех же солдат? Ерунда какая-то.

– Теперь этого обыщите, – распорядился Тараненко, тихой сапой перехвативший инициативу у Покатилова. Покатилов на ученого искоса взглянул, но более никак не отреагировал.

Солдаты принялись обшаривать Психа более тщательно, но, ко всеобщему удивлению, добавить к предметам на одеяле ничего не смогли – в карманах у Психа не оказалось даже скатавшихся шариков пыли.

– Н-да, – вздохнул Покатилов, вновь овладевая ситуацией. – Негусто. Может, объяснишь, сталкер Псих, что происходит? Как так получилось, что ты из вездехода чудесным образом испарился и торчишь сейчас перед всеми нами, как говно на палочке?

– Объясню, – с готовностью отозвался сталкер. – Как почувствовал, что пси-монстр невдалеке прошел, так я за ним и подался. А будить никого не стал, все равно только мешали бы.

– Интересненько, – хмыкнул Покатилов. – Этот упырь с Хомой на поводке поблизости от вездехода нарисовался только под утро. А ты слинял еще ночью. Это как понимать?

– Элементарно, – ничуть не смутился Псих. – С Хомой он возвращался из «Вотрубы», а я его почуял еще на пути туда.

– О как! – Покатилов с сомнением поглядел на Психа. – Ну, ладно, допустим. Почуял, и что дальше?

– За ним двинул, – пожал плечами Псих. – И довел до самого блокпоста. Прошли они за шлагбаум, как нож сквозь масло, часовые даже не шевельнулись. Таращились, будто в пустоту.