Раскаленная сталь обожгла мне ладонь, но ее жар – ничто по сравнению с серебром, а потому мне удалось развернуть ствол в сторону еще одного «форда». Но укрытый в автомобиле стрелок очень быстро сообразил, что бьет по своим, и перестал жать на гашетку.

Из распахнувшихся дверей «УАЗа» кубарем выкатились Пашутин и Гриша.

Николай, двумя руками сжимая наган, всадил две пули чуть ниже ствола, который я держал. Перевернулся и, лежа на спине, свалил выпрыгнувшего из «форда» автоматчика с лицом, скрытым маской.

Очередь второго заставила оборотня укатиться под прикрытие автомобиля. Стрелял человек из пистолета «Хеклера и Коха», по три пули подряд.

Я прыжком взвился на крышу «опеля». Люди заметили меня и попытались подстрелить. Пуля дернула за штанину.

«Ну вот, еще и брюки испортили…»

Хозяин средства передвижения, на крыше которого я стоял, очевидно, заботился о комфорте, иначе не заказал бы исполнение с квадратным вентиляционным люком. Но тем самым он облегчил мне доступ в салон. Кулаком я выбил прозрачный пластик и первым же ударом растопыренными пальцами угодил кому-то в глаз. Из черного отверстия отвратительно запахло пороховыми газами и сладко – кровью. Пошарил вслепую… Под моими пальцами оказались волосы. Я дернул изо всех сил и вытащил бы орущего от ужаса человека, но застряли плечи. Без всякого сожаления я резко надавил ему на висок. Хрустнул шейный позвонок.

– Уходи, Анджей! – Пашутин выкатился из-под «УАЗа», несколько раз выстрелил и скрылся.

А ведь и правда, шальная пуля, угодившая в сердце, может запросто отправить меня в Великую Тьму, а я еще не всем отомстил. За Збышека, за Селивана, за Агнессу…

Под шквалом пуль я скатился с крыши.

Половина дверей «опеля», должно быть, заклинилась от столкновения. Зато из двух остальных полезли люди в одежде, разрисованной зелеными и коричневыми пятнами. Их лица закрывали черные вязаные маски, оставлявшие лишь дырки для глаз. Так же наряжались и взорвавшие мою квартиру на Андреевском спуске. А где же их предводитель, вампир?

Крупный серый с рыжим подпалом волк прыгнул на грудь автоматчика. Челюсти сомкнулись у человека на лице. Второй пятнистый хотел выстрелить в Гришу, но я успел раньше – людям не под силу двигаться с той же скоростью, что и кровный брат. Перехватив запястье стрелка, я сломал ему руку, тыльной стороной ладони ударил по лицу, в кровь разбивая губы и дробя челюсть. Алые капли, теплые и восхитительно пахнущие, упали мне на щеку. Нет, сейчас не время. Может быть, после боя, если кто-то из них проживет достаточно долго.