– Как скажешь. Ладно, приятно было увидеться, нам пора.
– Не надо так спешить. У вас есть то, что мне нужно.
– Переходник, что ли? – нетрудно было догадаться, что ему может быть от нас нужно. – Ну, попробуй, отними.
Я смерила горделивым взглядом атлетическую фигуру Алекса, который держал в руках переходник.
– Значит, хотите погибнуть от рук зомби? Как видите, они всецело подчиняются мне. Я всегда обладал некой харизмой и легко мог вести за собой людей, – он как-то невесело усмехнулся. Вид у него действительно был какой-то побитый, помятый и не совсем здоровый, так что даже поязвить над его словами не особо хотелось.
– Это ты про зомбаков, что ли?
– Про них, – кивнул Дьявол. – Живых людей здесь практически нет. Ловить сталкеров уже неинтересно, скучные они и мозги набекрень. Сунешь им, бывало, подкову с копыта, а они и рады: «Артефакт, артефакт!»
– А у нас кота пытались украсть, – чисто для поддержания разговора добавила я, не обращая внимания, что Алекс уже дергает меня за рукав. – Ну, мы пойдем, дел полно, еще на Базу возвраща…
– Именно за этим я вас и поймал! Отдайте переходник!
Командор молча вскинул бластер.
– Всех не перестреляете, – Дьявол демонстративно обвел взглядом замершие толпы зомби.
Мы переглянулись.
– Значит, не отдадите? Так умрите же! – словно призывая небеса в свидетели, он поднял руки над головой и театрально захохотал.
– Бери, – сдался мой муж, кидая ему переходник.
– Все равно он тут не работает, – мрачно добавил кот.
– Это у вас он не работает. А у меня, у меня… – лихорадочно бормотал Дьявол, нажимая все кнопки подряд. – У меня… он тоже не работает! О, будьте вы прокляты!
Переходник вновь полетел в руки Алекса.
– Аномальные явления, – виновато пояснил агент 013.
– Да знаю уже… Но так надеялся вернуться. Мне тут так плохо.
– Ты еще поплачь, – посоветовала я и осеклась: по щекам Дьявола действительно текли слезы. Он что-то крикнул зомби, отчего они сразу же разошлись в разные стороны, сел на ближайшую могилу и страдальчески закрыл лицо ладонями. Я почувствовала, как в мое сердце предательски проникает жалость.