— Но ведь бывает, что люди возвращаются даже после трех месяцев. Что такое четыре дня? Как долго это будет продолжаться?

— Не берусь определить… Все очень индивидуально. Но боюсь, без медицинской помощи мы его, скорее всего, потеряем.

— Папа, я тебя люблю. Очень-очень. Но зачем мне жить, если Грай…

Ивар сник. На мгновение Нику показалось, что на его лицо легла тень Темного города. Но это было лишь смирение. Он приблизился к кровати и дрожащими пальцами, не с первой попытки, ухватил скользкую трубку капельницы…

— Стойте!

Ланка бросила на него один-единственный взгляд, как на досадную помеху, и сразу же отвернулась. Ивар вообще не обратил внимания на того, кого чуть раньше готов был благословлять, как спасителя. Ник сглотнул и хрипло повторил:

— Стойте. Не надо. Я вытащу его.

Вот теперь они его заметили! А может, хватит подставляться? Грай сам учил когда-то — никому не позволяй манипулировать собой. Надо выдвигать условия. Требовать, а не просить. Брать причитающееся тебе, как это делает Фолк. Вот у кого вообще никаких проблем.

В глазах Ивара зажегся слабый огонек надежды.

— Ники, что за ребячество. Я тебе не позволю! — встрял Кессель.

— Заткнись, Эрран. Я тебе уже говорил, мне не нужно ничье разрешение.

Ланка приподнялась на локте и недоверчиво спросила:

— Это правда? Ты сможешь?

Пусть бы она отправилась в Темный. Пусть бы ощутила на своей шкуре, что такое вечность в компании слабака. А когда Грай окончательно сгинул бы в лабиринтах Нижнего города, тогда бы Ник вновь спас ее, и уж на этот раз у нее не осталось бы выбора! Но он же пообещал, что ноги ее больше не будет в Темном…

Ник глубоко вздохнул. Она даже не поблагодарила его! Неужели, если он вытащит ее драгоценного Грая, что-то изменится?

— Я хочу остаться один, — потребовал он.

— Ник, ты только зря теряешь время, — запричитал Кессель. — Его время. Я больше не дам тебе ни кубика «коктейля».

— Все выйдите вон!

— Сумасбродный мальчишка, — пробормотал Эрран.

— Идем, папа, — Ланка поднялась с кровати, опираясь на руку Ивара.