В нашем меховом магазине тоже клиентуры прибавилось, особенно зачастили молодые аристократы от шестнадцати и старше. Уж не знаю, откуда они узнали, что налёт на пиратов это именно наша работа, но каждый норовил поближе познакомиться и получить информацию из первых рук. А ведь раньше ни один из них с нами даже не разговаривал нормально, тыкал в меховые изделия пальцем и цедил сквозь зубы одно–два слова, сейчас же тональность общения изменилась коренным образом.

— Расскажите! — приставали ко мне, — Расскажите, прошу вас, это правда, что вы ходили в набег на одном баркасе? И разгромили весь пиратский посёлок, захватили в плен тестя Кровавого Капитана и убили две сотни пиратов? И привезли три сундука с золотом и целый корабль рабов?

В среде высшей знати связи мне были нужны, поэтому усаживал их за столик, наливал в трофейные серебряные кубки хорошего вина и обстоятельно рассказывал всё, что считал нужным. А когда они уходили, то слышал за спиной:

— Видишь, — громко шептал один из них, — а не говорит, что его жена ведьма.

— Да, — отвечал второй, — без ведьмы у него ничего бы не получилось.

— Точно! — сказал третий, — Вот будь у меня собственная ведьма, я бы не какого‑то там тестя, а самого Кровавого Капитана в плен захватил!

На третий день по возвращению из набега к нашему дому прямо с утра прискакал курьер тригорниса (адмирала) Грума, командовавшего первой эскадрой боевых кораблей империи. Во врученном свитке, перевязанном лентой с подвешенным серебряным жетоном (пропуском в Верхний город), было приглашение посетить его дворец в день бога–отца Портала, то есть, завтра, сразу же после сиесты.

Вопроса идти или нет, не стояло. Насколько мне было известно, почти все высшие командные посты в военно–морском флоте занимали члены императорской семьи, и служить они начинали на кораблях почти с детства.

Правила местного этикета разрешали по такому «пригласительному билету» не только прийти самому, но и привести с собой всех своих жён. За мной числилась только одна Илана и, поэтому решил для себя, что девочка достаточно подросла, на ребёнка уже внешне не похожа и пора её выводить в свет. Одно плохо, приличных одёжек нет. Из тех, которые заказывали полтора года назад, мы давно выросли, а в качестве обновок обычно шили себе вещи удобные и практичные.

— Я одно из маминых платьев перешью, а сверху на голову и плечи накину газовую шаль, — решительно заявила Илана, затем прикрыла глаза и минутку помолчала, — Мечтала надеть какое‑нибудь мамино платье с самого детства.

— С самого детства? Это сколько тебе было лет? — ухмыльнулся я.