Местные матроны носили стОлы с короткими рукавами и длиной до щиколоток. Это такие очень широкие туники из тонких тканей светлых тонов, стянутых на шее ремешком, а на талии тонким поясом, собирающими большое количество складок. Жёлтое шёлковое платье Иланы тоже не было заужено по фигуре, а образовав складки, подпоясано золотым пояском. Длиной до щиколоток и закрытое спереди под горло, оно свисало на грудь, маскируя её размер множеством оборок, при этом верхняя часть спины была голой, что выходило за рамки канонов местной моды. Но такая же жёлтая газовая шаль, укрывавшая голову, спину и плечи, сглаживала излишне выраженную откровенность. Ансамбль завершали отделанные золотыми полосками сандалии и драгоценности: в ушах висели золотые серёжки с крупной розовой жемчужиной в каждой, и на груди три нитки из точно такого же жемчуга.

Был он не натуральным, а искусственным, но приборов, способных этот момент идентифицировать, в данном мире не изобретут ещё тысячу лет. Однако, Илана вчера всё же надумала проконсультироваться с ювелиром о его стоимости, после чего принять окончательное решение, а можно ли носить такое в приличном обществе. Оказывается, белый жемчуг здесь встречается часто, но стоит серьёзных денег, зато такого, как у нас, он не видел никогда и сходу предложил за весь гарнитур триста пятьдесят монет золотом. Когда Илана улыбнулась и забирала жемчуг обратно, то он во след кричал: «Пятьсот!»

На приёмах в высшем обществе было принято платки на голове развязывать и цеплять на шею, что проделал и я, после чего под кинжальным взором доброй сотни пар глаз, мы проследовали к одной из групп аристократов, стоящих в окружении матрон. Высокий, по местным меркам мужчина в тёмно–красной тунике, которому что‑то тихо сказал сопровождающий раб, был мужчиной лет тридцати пяти, с резкими чертами лица, горбинкой на носу и тяжёлым подбородком. Он, наконец, оторвал от моей девочки оценивающий взгляд и не менее внимательно посмотрел на меня.

— Рад, что вы приняли моё приглашение, господин Дангор, — сказал на удивление звонким голосом.

«Попробовал бы я не принять», подумалось мне. Между тем это приглашение соответствовало моим чаяниям и планам, поэтому учтиво поклонился и сказал:

— Для меня это большая честь, господин тригорнис.

— Мы в домашней обстановке, поэтому, называйте меня господин Грум.

— Благодарю, господин Грум.

— Какой интересный жемчуг! — вдруг воскликнула одна из матрон, заработав недовольный взгляд хозяина, — Выдайте секрет, где вы его приобрели?

— Госпожа? — спросил я, так как Илане по правилам местного этикета самостоятельно в разговор вступать было нельзя.