– Ну и к чему этот краткий ликбез?
– Да к тому, что вы как хотите, а я попытаюсь здесь остаться. Договорюсь с тем же Рябошеевым или еще как… Сейчас должна быть хоть какая-то мобилизация, а я все же капитан, хоть и в запасе.
– Кстати, по поводу патронов ты не прав, Андрей, – негромко проговорил Бондаренко, потирая правый глаз, который нещадно слезился от попавшей соринки, отчего Бондаренко напоминал Терминатора. А че? Здоровенный и с красным глазом. – Я с удовольствием вам их подкинул бы, но их у меня нет, хотя я знаю, где можно достать… Только об этом знаю не только я, поэтому чем дольше мы будем собираться, тем выше и выше вероятность найти пустой лабаз. А по поводу идеи остаться здесь, если есть такая возможность, то почему бы и нет. Я тоже человек военный, к тому же одинокий… спасать мне некого.
– Во-от. Спасибо, Павел Степанович, что поддержали. Череп, ты как?
Сашка задумчиво почесал переносицу, сдвинул брови, сморщив при этом лоб, и неуверенно заявил:
– Ну мне с Машкой посоветоваться надо…
– Череп, ты мужик или где?! – не выдержал Андрей.
Сашка, конечно, был парень нормальный. Не без заскоков, но нормальный. Из тех, на кого можно в случае чего положиться. Но это не мешало ему оставаться закостенелым подкаблучником. Ни один Сашкин чих не обходился без совещания с женой, и это порядком поднапрягало.
– Или у тебя в семье без разрешения жены и воздух испортить нельзя?!
– Да ну тебя! – Череповец распрямил плечи, выпятил грудь колесом. Наверное, старался выглядеть более мужественным. – Да я как бы не против. Но где мы будем жить?
– Нужно все обсудить с Рябошеевым, но у меня тут есть парочка идей в рукаве, так что в его интересах нас если не принять в отряд, то поставить на довольствие. Ну так что, остаемся?
– Остаемся.
– Остаемся.
24 марта
24 марта