— Хорошо, — проговорил Врон. — Сейчас я пойду искать это приспособление.

— Мы пойдем вместе, — добавила Ласка. — Больше я тебя никуда не отпущу одного.

Приспособление нашлось в доме рядом, оно выдало темную жидкость; та оказалась без запаха и почти без вкуса. Врон отпил немного из сосуда, чтобы проверить, не опасна ли она, а когда с ним ничего не случилось, передал каменную емкость Ласке. Та осторожно сделала несколько глотков, потом заметила:

— Непохоже, что это еда.

Врон забрал у нее пустой сосуд и опять поставил на столбик, тот поднялся и опустился, снова наполненный странной жидкостью. Ласка выпила и ее, потом сказала:

— Эта жидкость не вредна — я всегда чувствую, когда пища отравлена или испорчена.

— Может быть, еще? — спросил Врон.

— Нет, пока хватит, — ответила Ласка. — Я должна быть осторожна.

Врон стал смущенно оправдываться:

— Я не уверен до конца, что это пища. Может быть, это что-то совсем другое?

— Чувство голода у меня немного притупилось, — сказала Ласка. — Я думаю, что это все-таки еда. Нам нужно подумать о том, как нам взять немного этой жидкости с собой. Если вокруг города лежат снега, то вряд ли мы в дороге сможем найти что-то еще.

— Здесь есть посуда, — сказал Врон. — Она не очень вместительная, но на пару дней нам хватит.

Он начал доставать из куба странные прозрачные сосуды и заполнять темной жидкостью. Потом обвязал их своей набедренной повязкой, превратив в небольшой, но довольно удобный для носки сверток.

— Теперь мы совсем голые, — захихикала Ласка. — В моей набедренной повязке лежит ребенок, а в твоей — эта странная еда. Никогда не думала, что придется зимой идти по снегу в таком виде.

— Нам будет холодно, — сказал он. — Нам будет нечем разжечь огонь, поэтому даже на привалах мы будем мерзнуть.

— Мы все равно пойдем, — упрямо сказала Ласка. — Сейчас мы с малышом немного поспим, а ты подумай о том, что мы еще сможем здесь взять.

Врон обошел несколько домов, но не обнаружил там ничего из того, что могло бы пригодиться в дороге. Когда он вышел из очередного дома, то увидел скрыта, сидящего на мостовой.

— Собираетесь уходить из города? — спросил он.

— Да, — ответил Врон. — А как ты узнал об этом?

— Я же скрыт, это моя работа — знать все про тех, за кем я слежу.