Он просто должен узнать.

Злобно сплюнув порозовевшую пену в раковину, Тимур вытерся полотенцем, быстро оделся и пошел к выходу из корпуса «DW».

— Ты куда? — окликнула украинца Лаура, когда тот проходил мимо столовой.

Тимур заглянул в дверь. Лаура готовила на завтрак яичницу с сосисками. Сосиски пережарились и воняли горелым на всю кухню.

— Мне нужны пропускные карточки от «EN-2». От входа и от лаборатории.

Лаура махнула головой, указывая на противоположную сторону мраморной столешницы. Карабин с электронными карточками доступа лежал рядом со стойкой для тарелок.

— А зачем тебе? — психиатр оторвалась от сковородки и уставилась Тимуру в лицо. В данный момент украинец выглядел так, как будто собирался на конкурс красоты среди мертвецов, имея все шансы на титул «Мистер Мертвецкая Рожа».

— Хочу кое-что посмотреть, — буркнул Тимур, уклоняясь от ответа.

— С тобой все в порядке?

— Да.

— Чувак, ты дерьмово выглядишь.

Забирая ключи со столешницы, украинец не ответил.

— Как знаешь, — пожала плечами Лаура. — Мы в восемь часов были там с Хедхантером.

Тимур остановился и вопросительно поднял брови. Уставившись в коричневую субстанцию на сковородке, Лаура Дюпре покачала головой:

— Пока что без изменений. Мы подумали, может, их кормить больше, а то они голодные и поэтому не могут… — Девушка запнулась, заметив, что украинец ее больше не слушает и направляется к выходу. — Эй, будь осторожен! — крикнула она вслед. — Рино улегся спать, ты же знаешь. — Лаура хотела добавить еще кое-что, но решила лишний раз не пугать Тимура. И без того парень выглядел как пациент, только что сбежавший из реанимации.

Воздух снаружи еще не прогрелся, и прохладный ветерок окутал Тимура сухим саваном, на миг уняв стук в висках, вызванный бессонными ночами. Но жесткий шорох, неумолчно доносившийся из пустыни, как наждак, царапал нервы. Всякий, кто хоть раз не спал трое суток, имеет представление о гипертрофированном восприятии реальности.

Быстро добравшись до корпуса «EN-2», парень нырнул внутрь. Не заходя в «ясли» (боты в тот момент интересовали его меньше всего), сразу направился в лабораторию программирования.

В громадном, битком набитом электроникой зале появились первые признаки запустения. На потолке аритмично мигали уже несколько ламп. Две вообще не включились. Из вентиляции долетало прерывистое буханье, похожее на кашель. Что-то случилось с рекуператором[117]. Столы, пол и бо́льшую часть аппаратуры покрыл слой серой пыли. Кое-где чернели следы крови, у стены виднелись засохшие остатки рвоты Оскара. В воздухе смешались запах мочи и кислый душок гнилья. За несколько дней высокотехнологический центр превратился в подобие заброшенного подвала.