На плечах Квиз нёс своих братьев.

Увидев гаишников, он остановился. А потом отрешённым голосом, в котором звучали нотки горечи, произнёс:

– Мы… Не… Справились…

И Квиз повалился лицом вперёд.

Гаишники расположили пострадавших на кушетках. Находящихся в стазис-коме подключили к аппаратам жизнеобеспечения, Квиза же просто накачали стимуляторами, как Вантиара незадолго до этого.

Старшина сидел на стуле и смотрел в одну точку. Его пальцы шевелились, будто он вращал в руках одну из своих головоломок.

– Нужно сваливать, – наконец-то тихо сказал он.

– Мы не можем улететь и оставить их здесь, – ответил Прокофьев.

– Не можем, – согласился Семёныч. – Но я пока что очень плохо представляю, что нам делать.

Ненадолго повисла тишина, нарушаемая лишь попискиванием аппаратов жизнеобеспечения.

– Нужно найти остальных, – снова сказал Прокофьев.

– Нужно, – подтвердил Семёныч.

Однако ни Прокофьев, ни Семёныч не двинулись с места. Было что-то успокаивающее в медпункте. Словно гаишники находились в убежище. Однако никакой безопасности медпункт, конечно же, обеспечить не мог.

Призраки появились бесшумно. Только что в медпункте находились лишь живые, а в следующий миг в проходе появились две туманные фигуры.

Прокофьев застыл. Он не знал, что теперь делать. Отступать некуда, а как защититься от призраков – неизвестно. Однако он не успел ничего предпринять.

Семёныч, секунду назад сидевший неподвижно, поднялся и вышел на середину медпункта, преграждая призракам дорогу к кушеткам.

– Ну что же, вот он я, – решительно заявил старшина и развёл руки в стороны. – Забирайте. Только остальных не трогайте. Зачем они вам? Вам нужен только я. Делайте, что хотели, и улетайте.

К горлу Прокофьева подкатил ком. Он хотел помочь Семёнычу, да не знал как. А даже если бы и попытался совершить что-то геройское, то сейчас всё равно не смог бы. Его сковал страх. Обречённость.

Призраки некоторое время стояли неподвижно, а потом раздался тихий, словно прозвучавший издалека голос: