Он вкратце пересказал о столкновении Додиков с призраками. Теперь стало ясно, что с такими противниками ничего они сделать не смогут. Нападающим не было нужды выходить из своего нематериального состояния, чтобы причинить вред защитникам станции. Если гаишники попытаются помешать фантомам, те сначала отправят их в стазис-кому, а уж потом смогут сделать с бесчувственными телами всё, что захотят.

Однако как ни пытался Прокофьев убедить себя в том, что сейчас лучше сидеть и не рыпаться, это ему не удавалось. В конце концов он выпрямился, поправил кобуру с бесполезным стазис-пистолетом и сказал:

– Я так не могу, Семёныч. Не могу просто сидеть, зная, что сейчас у меня под боком убивают человека.

– И что же ты собираешься делать?

– Ещё не знаю. Сориентируюсь по обстоятельствам. В любом случае я иду искать Свона.

– Дурак! – взорвался Семёныч. – Тебе что, жить надоело?

Прокофьев не успел ответить. В разговор вмешался Квиз. Он тяжело поднялся с кушетки, пошатнулся, но устоял на ногах и сказал:

– Я с тобой.

Семёныч закатил глаза.

– Господи, откуда же вы такие взялись на мою голову?

Потом он тоже встал.

– Вы с нами? – спросил Прокофьев.

– Да куда ж вы без меня? – криво усмехнувшись, спросил старшина.

– Тогда идём.

– Погоди. Раз уж пошла такая чехарда, то делать будем по-моему. Во-первых, Квиз никуда не идёт. Не в том состоянии.

– Но я… – хотел возразить что-то Квиз, однако Семёныч не дал ему договорить.

– Ты нам пригодишься здесь. Есть у меня одна идейка.

Прокофьев невольно ухмыльнулся. Вот таким Семёныч ему нравился больше. Стоило старшину подтолкнуть, поставить перед фактом необходимости действий, и его мозг работал на полную.

– Я вот о чём думаю: а как они общаются, находясь в гиперпространстве?

– Да откуда мне знать? Им там и дышать нечем! Они вообще не должны там жить!