– Ты действительно хочешь сообщить о своей непреодолимой страсти к… – Старшина ещё раз взглянул на пол, повернул голову и так, и эдак и продолжил: – Да. Именно к чайникам. Если так, то на кухню я тебя больше не пущу.

– Чего? – спросил ошалевший Антон.

– Ну, именно это сейчас обозначает текст после твоей правки.

Антон покраснел и оглядел каракули, которые он принял за обычную линию.

– А тут что-то было написано?

– А то! Стал бы я марать пол без смысла! Тем более тут я не был так ограничен в ресурсе, как с проволокой!

Прокофьев покраснел ещё больше и передал кисть старшине.

Только сейчас Семёныч соизволил обратить внимание на мешки в руках Антона.

– Ого! Плодотворненько. – Старшина заглянул в наволочку. – Только вот думаю, надолго этого не хватит.

Прокофьев развёл руками.

– Больше ничего нет. Я уже весь корабль обрыскал. Только в реактор и не заглядывал.

– Плохо. – Семёныч почесал макушку. – Ну, покопайся ещё в моих вещах, мож, что-то полезное найдёшь. Хотя ума не приложу, что там может найтись.

Когда Клипс вызвал гаишников, Прокофьев бросил работу и помчался на мостик. На бегу его посещали самые страшные предположения о причине вызова. Что ещё могло случиться?

Перед дверью на мостик Антон чуть не столкнулся с Семёнычем, и гаишники спешно протиснулись в командный отсек. Террорист сидел за пультом, уставившись в экран, на котором преобладала зелень.

– Что-то случилось? – спросил Антон.

– С минуты на минуту случится. Сейчас испытаем первую ловушку. Я решил, что и вам будет интересно это видеть.

Гаишники пристроились за спиной террориста, глядя через его плечи на экран.

Сначала террорист включил изображение с камеры в отсеке с проволокой. Растение оплело её настолько, что надпись уже не просматривалась. Да и откуда? Там и проволоки-то уже, наверное, не осталось. Однако задумка Семёныча удалась. Адаптоид свернул в нужную сторону.

Клипс переключил изображение на соседний отсек. Стебель давно прогрыз стену и уже добрался до середины комнаты. Ростки расползлись по полу, опутали его зелёным покрывалом.