Взгляд призрака стал укоризненным.

– Улисс, вы меня, право, обижаете. Вообще-то, у меня с саблезубыми были очень неплохие отношения. Я бы даже сказал, доверительные. Да и с вами мы вроде поладили.

Улисс хлопнул себя по лбу.

– Какой же я болван! Конечно, вы и есть союзник, который может открыть врата! Только как вы это сделаете? Неужели у вас хватит сил опустить рычаг?

Ящер покачал головой.

– Нет. Я поступлю иначе. Улисс, вы готовы?

– Давным-давно!

– Хорошо. Открываю…

Аарон приблизился к вратам и остановился в нерешительности.

– Сейчас… – прошептал он. – Сейчас…

Что-то в его тоне насторожило Улисса. В голову полезли воспоминания о сновидении про тираннозавра, саблезубого колдуна и древнее проклятие.

– Прощайте, Улисс, – сказал Аарон и вдруг начал стремительно уменьшаться в размерах.

И тут Улисс понял, что должно произойти.

– Аарон, стойте!

Но призрак не ответил. Став уже совсем маленьким, он подлетел вплотную к вратам и слился с ними, превратившись в новое изображение ящера рядом с себе подобными. Левый рычаг уверенно пополз вниз и, когда он достиг нижнего уровня, раздался громкий щелчок, и правая створка врат чуть приоткрылась.

Улисс провел лапой по нарисованному ящеру, которым стал Аарон.

– Проклятие диплодоков – в чем оно заключается? – спросил он.

Голова нарисованного Аарона повернулась к Улиссу и ответила:

– Это забвение.

Улисс не удивился, потому что и сам уже догадался, о чем идет речь.