– Бибикните, если что-то увидите, – сказал нам Минтай и вышел.

Я тоже выбрался на улицу. Постоял, оглядываясь, пытаясь унять дрожь. И сел на водительское место – свое законное.

Минтай вернулся через минуту, свалил у машины ворох детских вещей, недовольно на меня посмотрел, но сказать что-то не решился. И садиться не стал:

– Я там мобильчик присмотрел. Хороший, механический. Восемь тыщ стоит. И ванночку складную прихвачу… Розовую брать или голубую? Кать, а?

– Розовую.

– Хорошо. Я мигом.

Он опять умчался в магазин. Через минуту внутри что-то грохнуло – но это был не выстрел, просто упало что-то. Я на всякий случай проверил оружие – пистолет был без патронов, зато для ружья боеприпасов хватало – и с пулями, и с разной дробью. Вот только стрелять из тесного салона было бы неудобно.

– Посмотри на перекресток, – сказала вдруг Катя.

Я повернул голову.

– Что там?

– Не знаю… Почудилось, будто… Показалось, наверное…

Пока мы глядели в сторону, Минтай выволок из магазина новую партию детских вещей и игрушек. Куда он собирался их распихивать, я выяснить не успел. Счастливый будущий отец положил все в кучу, обошел машину и, улыбаясь, постучал мобильчиком в окно. Катя нажала кнопку, чтобы опустить стекло. И в этот момент с крыши магазина на крышу машины перескочил здоровенный гуль. Он схватил Минтая поперек туловища – и тот вскрикнул от страшной боли, вцепился в дверь, попытался забраться в машину через полуоткрытое окно. Катя отчаянно пыталась ему помочь – тянула его в салон – за одежду, за волосы. А он уже не кричал, только корчился. Из открытого рта хлынула кровь, глаза закатились. Еще секунда – и его голова оторвалась, упала Кате на колени. Она завизжала, а я вдавил педаль газа и бросил сцепление…

Забрызганная кровью Катя беспрерывно визжала двадцать километров. Под ее ногами каталась голова Минтая. А я гнал и гнал машину, желая оказаться как можно дальше от этого проклятого города.

Расставание

Расставание

Первый раз машина заглохла еще на трассе. Я сумел завести ее, вытащив «подсос» наполовину. По звуку определил, что проблема серьезная – двигатель троил и трясся, но с зажиганием вроде бы все было нормально. Заниматься диагностикой я не мог, так как догадывался, что сейчас по нашим следам спешат обращенные. Поэтому вернулся за руль и погнал машину дальше – на трех цилиндрах, работающих на обогащенной смеси.

Когда до съезда на грунтовую дорогу, ведущую к Николкину, оставалось минут пять езды, двигатель не выдержал издевательств, и моя верная «десятка» заглохла окончательно. Я посадил аккумулятор, пытаясь ее завести. Потом я собрал консервы, которые, видимо, добыл без нас Минтай, взял оружие, портфель с пищащими котятами, несколько шоколадных плиток и батарейки.