– И из-за нее тоже, – не стал отпираться Орсон. – Хотя, я считаю, что человек, не понимающий юмора…

– А ну, хорош трепаться, юмористы.

Все разом обернулись на голос.

В дверях стоял мужик лет сорока, в грязно-коричневой болоньевой куртке нараспашку. Высокий, худой и небритый. С охотничьей двустволкой в руках. Которая могла и заряженной оказаться.

Глава 33

Глава 33

– Так, мужик, а ну-ка, опусти ружье!

– Стой! – Худой направил стволы на двинувшегося было в его сторону Камохина. – У меня в обоих стволах картечь! Всех, к лешему, посеку!

Голос у него был странный. Надсаженный, хриплый, как будто он долго орал на морозе, а после выпил ковш ледяного кваса. Но при этом абсолютно невыразительный, лишенный какой-либо эмоциональной окраски. Как у пономаря. А еще – глаза… Глаза у мужика все в красных прожилках, со сжатыми, будто дырки от булавок, зрачками. И смотрел он так, будто ничего перед собой не видел. Или, наоборот, видел что-то такое, что никому более увидеть не дано. Все это наводило на очень нехорошую мысль – случись что, мужик, ни секунды не колеблясь, разрядит свое ружье; он не видел повода для колебаний.

– Вы какого хрена тут околачиваетесь? – прохрипел худой.

– Мы тут по делу! – с вызовом ответил Камохин. – А вот ты…

– Игорь! – осторожно, чтобы не спровоцировать человека с ружьем, совсем чуть-чуть приподнял руку Осипов. – Позволь, я буду говорить!

– А ты, чего ж, у них главный, выходит? – тут же перевел стволы на него худой.

– Выходит, что так, – спокойно ответил Осипов.

И умолк. Чтобы дать время мужику успокоиться.

– Чего молчишь? – махнул стволами небритый.

– Опусти ружье, и мы спокойно обо всем поговорим, – предложил Осипов.

– Хрен тебе! – и не подумал идти на компромисс худой. – Думаешь, я дурак?

– Если бы думал, то не предлагал бы поговорить.

– Почему?