Бока чудовища тяжело вздымались и опадали. Наконец-то он оставил свои бесплодные попытки и застыл на месте. Два взгляда скрестились — началась их безмолвная дуэль. Красные, налитые кровью буркала встретились с черными, бесстрастными глазами Ганиша. Маг застыл перед черной аркой выхода нависающей над ним словно врата в преисподнюю, ни один лучик света не пробивался из за его спины в черный зев проглотившего их сырого и неуютного прохода.

Еще несколько минут они состязались в силе взглядов и, будто бы два безумца, играли в гляделки. Казалось, ненависть, излучаемая их глазами, может расплавить камень.

Первым не выдержал вожак мамонтов — раздраженно замотав головой, он громким ревом подозвал двух своих соплеменников и велел охранять выход. Те охотно ему повиновались — словно два безобразных изваяния, вылепленных сумасшедшим скульптором, они застыли по обе стороны от арки.

К тому времени почти все, кто оставался в пещере из людей и гномов, были перебиты. Мамонты жгли всех, кто попадал в поле их зрения, насаживали на острые бивни, втаптывали их в землю, размазывая по каменному полу словно мух, обвивали хоботами и плющили об стены, ломали все кости, превращая внутренности в кровавую кашу. Они применили все приемы из своего богатого арсенала, которому их обучили те же самые люди и гномы.

Фалин затаился в своем ненадежном убежище, каждую секунду ожидая прихода смерти. Он не решился покинуть свою нору, видя, что единственный доступный выход перекрыт чудовищами, а коридоры, расположенные в десятке метров от пола — так же недоступны, как если бы они находились на луне.

Он видел, как несколько безумцев, в порыве отчаяния, все же осмелились на восхождение — мамонты сбили их со стен пылающими шарами. Из их хоботов вылетали снаряды — огненные сгустки плазмы — и, разбрасывая искры, со страшным гулом и треском, устремлялись к своей жертве. Словно забавляясь, мамонты соревновались в меткости — люди, один за другим, падали со стен, словно горящие мотыльки. На холодный пол приземлялись лишь бесформенные куски пламени, которые не имели определенных очертаний — в них не возможно было опознать живое существо, всего минуту назад, двигавшееся и дышавшее.

Накрыв руками голову, Фалин неистово молился всем подземным богам, обещая им самые щедрые подношения, он поклялся больше ни когда и ни под каким предлогом не приближаться к сводам этой страшной пещеры. Если конечно выживет.

Ганиш еще несколько секунд стоял на месте, провожая взглядом уходящего вожака мамонтов. Не смотря на внешнюю невозмутимость, у него чувствительно тряслись поджилки и сбилось дыхание.