— Это Льюис, — отмахнулся Андреа.

— Нет, не Льюис, — ответила Анджелла, затаила дыхание.

Кто-то внизу зашелся хриплым кашлем.

— Это отец, — ответил Андреа.

Старый барон имел в деловых кругах кличку «Бульдог» за свою мертвую хватку. Она с одной стороны помогала ему не отпускать лакомые кусочки, с другой — именно из-за нее он в свое время нажил достаточно врагов, а потом и спровоцировал небольшую войну за передел сфер влияния. В итоге его сестре пришлось применить весь свой недюжинный дипломатический талант, чтобы путем интриг ослабить противников, посеять средь них зерна раздора, а с оставшимися — семейством Ле’Санг, отличавшемся крайне жестокими методами борьбы с конкурентами — заключить небольшой мир. Позже барон Грейхарт все-таки сумел обзавестись новыми противниками, но теперь его жизнь и интересы отстаивала уже дочь сестры, его племянница Констанс. Сестра же заплатила сполна за свое участие в интересах барона; кто именно выпил последние капли крови из ее вен — неизвестно, но во всех злачных местах Будапешта упорно ходят слухи, что причастна к этому ныне покойная супруга Артура Ле’Санга. Впрочем, про убийцу мадам Ле’Санг никаких слухов не ходит — все знают, что к ее атласной шейке приложился клыками сам Андреа Грейхарт, чем также нажил себе немало проблем. Позже, однако, по неизвестной причине, сам Светлейший Князь Август благоволил семейству Грейхарт, и многие проблемы этой достойной семьи были решены на пустыре, где-то на окраине Будапешта. Чудный это был пустырь! Все проблемы Будапешта решались на этом пустыре. Там в свое время было вырыто немало ям, и в каждую яму — закопано по проблеме. Парадокс заключался в том, что, несмотря на значительную отдаленность от городского центра — пустырь был очень оживленным, людным местом. Бывало, привезешь туда проблему, не успеешь выкопать яму — а надо копать еще три…

И вся эта замечательная банка с пауками оставалась плотно закрытой, и пауки копошились в ней, предоставленные самим себе, периодически кусая ядовитыми клыками самых назойливых, но случилось непоправимое. Гибель монарха опрокинула банку, банка упала, разбилась, и все ее мерзкие и ядовитые обитатели расползлись кто куда.

— Отец!

Мартин Грейхарт вынул магазин, проверил патронник и поставил винтовку в угол за камином.

— Здравствуй, сын.

Андреа спустился по лестнице, они обнялись.

— Ну, как ты поживаешь? Дай погляжу на тебя, — Грейхарт-старший взял сына за подбородок, потянул вверх. — Да, вижу, уже не гуляешь круглые сутки напролет? Остепенила тебя твоя невеста?

— Да брось, отец, — весело отмахнулся Андреа. — Я же никогда не был безбашенным обормотом…