Ивану из под свисающей с кушетки накидки видны были лишь ноги лакеев. Можно было бы и так пульнуть — не велик боец без ноги. Но пока ты одного стреляешь, второй из тебя жаркое сделает.

— Эх, вот бы сюда ту броню, что приснилась, — с сожалением думал Иван. — Стань я сейчас тем самым шкафом резным, так ни за что бы от прочих не отличили, как один мастер делал, — мечтал он, прикидывая так и эдак, как бы ему двоих сразу завалить и самому живу остаться.

— Эй, солдат, выходи, бросай оружие, мы не будем тебя убивать, если ты есть сдаваться, — со странно знакомым акцентом приказал один из лакеев.

— Хочешь денег, Ванька, выходи, дадим тебе много денег, — пообещал другой.

Оба-на, удивился Иван, так они меня и по имени знают? Ушлые ребята, когда только срисовать физиономию успели?

— Русский Ванька, не делай дурацкий поступка, сдавайся и мы сохранить тебе жизнь, — говорящий сделал шаг в направлении кушетки. — Мы знайт, где ты есть, сдавайся хорошо, иначе быть плохо.

Второй лакей тоже приблизился на шаг к кушетке. А ведь пристрелят, понял Иван, как пить дать пристрелят. Сдастся он или нет, в любом случае крышка ему. Господи, взмолился Иван, задрав башку к потолку, если ты есть, помоги, чем можешь. Взгляд Ивана уперся в огромную люстру, хрустальным айсбергом нависающую над кабинетом. Мысль, совершив оборот, щелкнула, как затвор и в тот же момент Иван выстрелил.

Беспорядочные вспышки бластеров, стоны и проклятия на незнакомом языке подтвердили Иванову догадку — люстра накрыла нападавших качественно, самое время перехватывать инициативу.

Он выскочил из-за кушетки, в два прыжка подскочил к начинающим приходить в себя гостям и сильными ударами сапога отправил их обратно в нокаут. Немного успокоившись, Иван пригляделся к обидчикам. Лица незваных гостей показались ему странно знакомыми.

— Оба-на, так это же послы американские! — изумился Иван. — Днем зубы заговариваем, а по ночам сейфы ломаем, господа хорошие?

Не зря его царь стращал порядками дворцовыми. На первый взгляд охраны тьма, соглядатев тыщи, а враг чувствует себя в том дворце как дома — никого и ничего не боится. Кому расскажешь не поверят, на смех поднимут, — огорченно вздыхал Иван, раздумывая, что же с послами делать? Кабы то обычные воришки были, так вязать их и сдавать куда следует. Но это не нашего поля ягода — послы иностранные, етить их через коромысло.

— Скандал будет, — поежился Волгин, вспомнив нравоучения царя.

С другой стороны посол в посольской палате сиживает, да зубы заговаривает, а не по чужим сейфам с бластером за пазухой лазает. Там ты посол, а тут ты пошел… Куда именно пошел посол Иван уточнять не стал. Другой вопрос переехал дорогу первой мысли.