Ладно, разговоры разговорами, пора и делом заняться. Перво-наперво подзарядка, потом проверим состояние друзей, наведаемся к Люське, а там, и в змеиное гнездо сунемся. Ежели, как уверяет Меньшиков, я единственный такой продвинутый, стало быть, мне и с ворогом биться, решил Иван.

Раз уж подфартило и в комнате есть мебель, грех сидеть на полу. Иван качнул фляжкой, проверяя остатки, вытащил сигару и уселся поудобнее в кожаное кресло. Голову откинул назад, чтобы ненароком в макет не влезть. Не хватало еще себя обнаружить раньше времени.

Итак. Иван разжег сигару, глубоко затянулся и махом отпил половину фляжки, пока травяная дурь по мозгам не ударила.

— Крепка зараза, — выдохнул он, с удивлением отметив чистоту сознания и неимоверную бодрость.

То ли не подействовало зелье, то ли одно из двух — в мозгах стояла морозная свежесть и падать в бессознательное состояние Иван не собирался категорически.

— Вот так незадача, — он хотел было по привычке почесать в затылке, да руки оказались заняты фляжкой и сигарой. — Пора дозу увеличивать, — решил он.

Глубокие затяжки Иван чередовал с не менее глубокими прикладываниями к фляжке с водкой. В конце концов что-то из них подействовало и голова экспериментатора склонилась на грудь. Иван сладко почмокал губами и уснул.

И снилось ему нечто странное и непонятное. Вместо нормального сна с путешествием в нужные, заранее намеченные точки, замелькали перед его взором миллионы картинок, зарябили пестротой, в ушах разноголосый шум слился в какофонию, а тело ощутило воздействие на все органы, даже на те, которых природой у мужчины не предусмотрено.

Был Иван и мужчиной и женщиной, малым ребенком и стариком, грузчиком в доке и рожающей матерью, профессором в академии и последней шлюхой, судьей и преступником. Влился Иван в мириады сознаний, ощущая себя бесплотной тенью, песчинками в прибое, дымом на ветру.

Все шире и шире с огромной скоростью разлеталось сознание Ивана, все меньше и меньше он ощущал самого себя в этом безбрежном океане. Неожиданно мир, переливающийся всеми цветами радуги угас, словно окунулся в чернила. В сознание Ивана вползло нечто темное, липкое, страшное, вцепилось в него, попыталось высосать весь разум, убить. И куда Иван не кидался, повсюду его встречала липкая черная злоба.

Испугался Иван до жути, что вышел он за пределы дозволенного и прикоснулся к страшным тайнам бытия, стал малым атомом и заглянул в душу частичек мироздания. Потерял себя Иван, ничего сделать не мог и все глубже в черное болото погружался. Чувствовал лишь, что сердце стучит набатом и дышать трудно, от того, что забыл Иван как это делается. Заорал он в ужасе и очнулся от дикого сна.