— Пришло время решительных действий, — произнес жутко знакомым голосом тот, в чьем сознании он оказался. — Нам повезло, что такие фигуры оказались рядом с инициатором. Это решается элементарно и я думаю…

— Граф Вельде, помолчите, — оборвал его выступление царь. — Вы не в том звании, чтобы самостоятельно принимать решения. Или вы против? — царь говорил жестко с не характерной для него железной твердостью в голосе.

— Сэр, виноват сэр! — граф Вельде вытянулся в струнку, прижав кулак к груди.

— Ваше Величество, а не сэр, — сухо поправил царь. — Джонсон, мы на чужой территории, будьте любезны соблюдать правила маскировки. Забыли учебный лагерь?

— Никак нет, сэр, — рявкнул граф по-военному четко.

Царь поморщился недовольно, но не стал выговаривать.

— Срочно напишите закон об обязательном применении наркотика, соберите наличный запас травы здесь, направьте людей, я подчеркиваю именно людей, чтобы нашли логово Селим-бея, уничтожили бандитов и забрали всю траву. Нам нужны запасы травы, вы поняли задачу, Джонсон?

— Есть, сэр, будет исполнено, сэр!

— Не сэр, Джонсон, а Ваше Величество! Сколько можно повторять элементарные вещи? — царь побагровел от ярости, подскочил на месте и швырнул в графа хрустальным кувшином.

Иван инстинктивно увернулся, точнее хотел увернуться, сознание чужака даже не дернулось, оно не заметило Ивановых усилий. Граф безропотно принял кувшин на свою голову.

— Ничего себе порядочки, — еле слышно выругался Иван.

— Ага, мне тоже не очень нравится, — признался кто-то таким же сдавленным шепотком.

— Граф, ты что ли?

— А кого еще ты тут ожидал повстречать? Не магистра же, его сейчас встречают у врат Асгарда, — скорбно вздохнул настоящий граф.

— Ты хотел сказать рая, — поправил Иван.

— Что хотел, то и сказал, — поморщился мысленно граф. — Видал, что творится?

— Интересно и кто в этом виноват? — сварливо поинтересовался Иван.

— Ты и виноват.

— Я?! — задохнулся от обиды Иван.

— Раньше бы согласился сотрудничать, не было бы такой беды, с тоской в голосе выговаривал Вельде Ивану. — Теперь сиди, как в тюрьме, в собственной башке. И когда же все это закончится? — причитал граф.