Но деятельной натуре Конана было тесно в границах Барахских островов. Ему случалось плавать и с зингарийскими буканьерами, и даже с черными корсарами, которые, подобно свирепому урагану, бесчинствовали на северном побережье, а это ставило его вне любого и всяческого закона. Случись киммерийцу быть узнанным в любом порту Аргоса, это стоило бы ему головы. Но он без колебаний направлялся в Мессантию, останавливаясь только затем, чтобы дать отдых коню и урвать несколько часов сна самому. В город он въехал без всяких проблем, смешавшись с толпой, что беспрестанно вливалась в этот большой торговый муравейник. Мессантия не имела городских стен; город надежно защищали море и корабли.

Был уже вечер, когда Конан неспешно ехал по улице, которая, как и все прочие, вела в порт. В самом ее конце он увидел причалы, мачты и паруса пришвартованных кораблей. Впервые за долгие годы он вдохнул соленый морской воздух, услышал скрип такелажа и хлопанье парусов на ветру, срывавшем с волн пенные шапки, и в душе его вновь проснулась жажда странствий.

Но к причалам он не поехал. Король свернул и по широким каменным ступеням поднялся на улицу, с которой большие белые особняки надменно взирали на берег и портовую суету внизу. Здесь жили люди, разбогатевшие на морской торговле, – несколько капитанов, отыскавших сокровища в дальних краях, многочисленные торговцы и купцы, никогда не ступавшие на палубу, не слышавшие рев урагана и не познавшие ярости абордажных схваток.

Конан направил коня в хорошо известные ему ворота, украшенные позолотой, и въехал во двор, где журчал фонтан, а по мраморным плитам важно расхаживали голуби. Ему навстречу поспешил паж в панталонах и атласной юбочке клиньями. Торговцы Мессантии вели дела с самыми разными людьми, среди которых попадались грубые и неотесанные личности, но все они так или иначе были связаны с морем. И потому наемник, бесстрашно въехавший во двор богатого коммерсанта, вызывал некоторое удивление.

– Здесь проживает купец Публио? – Это был не вопрос, а скорее утверждение, и что-то в тоне Конана заставило пажа поспешно сдернуть с головы берет, украшенный перьями. Он отвесил незнакомцу низкий поклон и ответил:

– Да, мой капитан, именно так.

Конан спешился, и паж кликнул конюха, который подбежал, чтобы принять поводья.

– Твой хозяин у себя?

Король стянул латные рукавицы и принялся выбивать ими пыль из накидки и кольчуги.

– Да, мой капитан. Как прикажете доложить?

– Я сам доложу о своем прибытии, – проворчал Конан. – Не трудись провожать меня – я знаю дорогу.