Но, застыв в ожидании, Конан вдруг понял, что слышит за спиной какой-то неясный шум, похожий на гул множества голосов. Осторожно двинувшись в том направлении, он убедился, что слух его не обманывает. Отказавшись от своего первоначального намерения последовать за призрачными пришельцами, куда бы те ни направлялись, он двинулся на звук голосов.

Вскоре киммериец разглядел впереди слабый свет и, повернув в коридор, из которого тот падал, увидел в дальнем его конце слабо освещенный широкий арочный проем. По левую руку от него вела наверх узкая каменная лестница, и инстинкт самосохранения настойчиво нашептывал ему, что он должен подняться по ней. Услышанные им голоса доносились как раз из светящейся арки.

Звуки постепенно замерли внизу, когда он ступил на лестницу, и вскоре Конан вышел через низкую арочную дверь в огромное просторное помещение, залитое потусторонним светом.

Он стоял на затененной галерее, а внизу под ним простирался тускло освещенный зал колоссальных размеров. Это был зал мертвых, видели который, кроме молчаливых жрецов Стигии, очень немногие. Вдоль черных стен тянулись бесконечные уступы, заставленные резными, раскрашенными в разные цвета саркофагами. Каждый стоял в отдельной нише, вырубленной в темном камне, а уступы тянулись вверх и исчезали в темноте. Тысячи резных масок бесстрастно взирали на группу людей, застывшую посреди зала и казавшуюся маленькой и ничтожной в окружении этого легиона мертвых.

Из этой группы десять человек были жрецами, и, хотя они сняли маски, Конан решил, что это – те самые, вместе с которыми он пришел к пирамиде. Перед ними стоял высокий мужчина с ястребиным профилем, а рядом возвышался черный алтарь, где лежала мумия в сгнившем саване. А сам алтарь купался в море живого пламени, которое пульсировало и дрожало, бросая трепещущие золотистые отблески на черный камень вокруг. Слепящий свет исходил от огромного красного камня, лежавшего на алтаре, и в его лучах лица жрецов казались пепельно-серыми, как у мертвецов. Глядя вниз, Конан вдруг ощутил, как давят на него дни и ночи его долгого странствия, и задрожал от возбуждения. Его так и подмывало спрыгнуть вниз, к жрецам, расчистить себе путь могучими ударами закаленной стали и дрожащими пальцами схватить драгоценный кристалл. Но он усилием воли приказал себе успокоиться, присев в тени каменной балюстрады. Киммериец уже успел заметить, что с галереи вниз вдоль стены ведет лестница, незаметная и прячущаяся в тени. Он обвел взглядом огромное пространство, высматривая жрецов или их учеников, но, кроме группы у алтаря, в зале никого не было. В гулкой пустоте голос высокого мужчины звучал жутким шелестящим эхом: