Она нахмурилась, оценивающе глядя на Текотля. Он не внушал ей особого доверия, этот перевитый мускулами человек со змеиными сальными прядями. В глубине его глаз сквозь пелену ужаса иногда проглядывали искры безумия, каких не бывает у нормального, здравомыслящего человека. Тем не менее его протесты звучали искренне.

– Идем! – взмолился он и потянулся, чтобы взять ее за руку, но потом отпрянул, вспомнив ее предостережение. – Ты – чужая здесь. Не знаю, как ты попала сюда, но, будь ты богиней или демоном, пришедшим на помощь текултли, ты бы знала все те вещи, о которых расспрашивала меня. Должно быть, ты пришла из-за великого леса, оттуда, откуда появились и наши предки. Но ты – наш друг, иначе ты не стала бы убивать моего врага. Идем же быстрее, пока ксоталанки не нашли и не прикончили нас!

Она перевела взгляд с его взволнованного отталкивающего лица на череп, тлеющий потусторонним светом на полу рядом с мертвецом. Он походил на ночной кошмар, этот череп, явно принадлежавший человеку, но и чем-то неуловимо отличающийся от человеческих. При жизни его обладатель наверняка выглядел как какой-нибудь монстр. Жизнь? Похоже, он до сих пор жил собственной жизнью или ее подобием. Челюсти зевнули ей в лицо и зловеще клацнули. Свечение стало ярче, обретая багровый оттенок, но ощущение нереальности происходящего оставалось; вся жизнь была сном… И только взволнованное лицо Текотля вырвало ее из объятий темной бездны, в которую она соскальзывала.

– Не смотри на череп! Не смотри на него! – Его голос доносился до нее словно из бездны пространства и времени.

Валерия тряхнула головой, прогоняя наваждение, как лев встряхивает гривой. Зрение вернулось к ней. Текотль болтал без умолку:

– При жизни в нем обитал мозг верховного колдуна! В нем до сих пор живет магия, призванная из потустороннего мира!

Выругавшись, Валерия стремительно, как пантера, прыгнула вперед, и череп разлетелся тлеющими углями под ударом ее меча. Где-то – в этой комнате, или в самых дальних уголках ее сознания, или в бездонной дали – раздался нечеловеческий крик боли и ярости.

Текотль схватил ее за руку, продолжая верещать:

– Ты разбила его! Уничтожила! И теперь все черное искусство ксоталанков не сможет возродить его! Идем же! Идем отсюда быстрее!

– Но мне нельзя уходить, – запротестовала она. – У меня здесь недалеко друг…

Огонь, вспыхнувший в его глазах, заставил ее умолкнуть. Он смотрел куда-то поверх ее плеча, и на лице его проступило выражение смертельного ужаса. Она резко развернулась в тот самый миг, когда четверо мужчин вбежали в комнату через разные двери, устремившись к парочке, застывшей в центре зала.