И вдруг он прекратил поиски и замер на месте. Совсем недавно что-то вылезло из дыры в снежной корке в нескольких шагах от козырька. Это «что-то» было длинным, мягким и гибким, и оно двигалось без ног. Его извилистый след, похожий на след длинного снежного червя, был четко виден там, где его брюхо вдавилось в снежную белизну.

Заходящая луна струила с небес тусклый свет, но зоркие глаза Конана, привыкшие к миру дикой природы его родины, без труда читали оставленный чудовищем след. Огибая сугробы и торчащие из-под снега острые обломки скал, он вел вверх по склону и в сторону от глетчера – туда, где торчали голые обветренные вершины гор. Конан сомневался, что чудовище ушло одно.

Он двинулся по следу – массивный черный, закутанный в меха силуэт, и вскоре подошел к тому месту, где лежал его мертвый конь. Теперь от него осталось лишь несколько костей. Вокруг останков еще можно было разглядеть след неизвестной твари, хотя и очень слабый, потому что поднявшаяся поземка уже заметала все вокруг.

Чуть дальше он наткнулся на девушку – или, точнее говоря, на то, что когда-то было ею. Голова отсутствовала, как и вся верхняя часть тела, и обломки костей отливали тоскливым блеском в неверном свете луны. Они были чистыми, словно неизвестное создание тщательно обсосало их или объело с них плоть языком со множеством мелких зубчиков.

Конан был воином, закаленным сыном сурового народа, видевшим смерть во многих обличьях. Но сейчас его охватила дикая ярость. Всего несколько часов назад эта стройная теплая девушка лежала в его могучих объятиях, отвечая страстью на страсть. А сейчас от нее остался лишь обезглавленный изуродованный труп, похожий на выброшенную за ненадобностью сломанную куклу.

Конан заставил себя тщательно осмотреть тело. Удивленно крякнув, он обнаружил, что оно совершенно окоченело и покрылось коркой льда.

Конан задумчиво прищурился. Она не могла уйти от него больше часа назад, потому что медвежья шкура до сих пор хранила остатки ее тепла, когда он проснулся. За такое короткое время тело просто не в состоянии промерзнуть до каменной твердости, не говоря уже о том, чтобы покрыться коркой сверкающего льда. Это было противоестественно.

А потом он грубо выругался. Теперь он знал – нет, не знал, а догадывался, какая сила увела у него девушку. Он вспомнил полузабытые легенды, которые рассказывали у костра в Киммерии, когда он был еще маленьким. В одной из них речь шла о жутком монстре снегов, жестоком и беспощадном Реморе – ледяном черве-вампире, чье имя произносилось не иначе как шепотом, а ныне стало почти забытым мифом из киммерийской старины.