Насытившемуся до отвала и отяжелевшему ледяному червю понадобилось несколько мгновений, чтобы отреагировать на появление Конана. За те несчетные века, что этот монстр снегов провел в ледяном безмолвии Ледника Снежного Дьявола, никто из жалких людишек не осмеливался потревожить его покой в ледовом гнезде. И теперь его жуткая колдовская, отбирающая волю мелодия зазвучала для Конана, накатываясь на него дремотными и сокрушительными волнами.

Но было уже слишком поздно. Конан распахнул полы накидки, доставая из-под нее свою ношу. Это был тяжелый асгардианской шлем кованой стали, в который он сложил тлеющие угли костра и в котором покоилось лезвие его боевого топора. В таком положении его удерживала застежка под подбородком шлема, обмотанная вокруг топорища. Кроме того, Конан привязал к рукоятке поводья от конской сбруи, прихватив ими и застежку шлема.

Взявшись за один конец поводьев, Конан принялся медленно раскручивать шлем над головой, как пращу. Поток воздуха раздул тлеющие угли, и они сначала покраснели, потом пожелтели и наконец вспыхнули белым пламенем. В воздухе запахло паленой подкладкой шлема.

Ледяной червь поднял свою тупую башку. Его круглая пасть медленно распахнулась, обнажая частокол маленьких, загнутых внутрь зубов. Когда мелодия взлетела на непереносимую высоту, превратившись едва ли не в визг, а черный провал пасти надвинулся на него, Конан прекратил вращать шлем. Он ухватил топор, рукоять которого уже тлела и плевалась мелкими огоньками в том месте, где она соприкасалась с раскаленными углями. Меткий бросок послал раскаленное оружие прямо в пещероподобную утробу. Взяв шлем за один из рогов, Конан отправил горячие уголья вслед за топором. Потом он повернулся и побежал.

Конан не помнил, как сумел добраться до выхода из пещеры. Бешеная агония снежной твари сотрясла глетчер до основания. Вокруг него громко потрескивал лед. В туннеле уже не веяло холодом межзвездных глубин; вместо него воздух наполнился раскаленным слепящим паром.

Спотыкаясь, поскальзываясь и падая на неровной поверхности льда, натыкаясь на стены туннеля, Конан все-таки выбрался на свежий воздух. Глетчер под его ногами содрогался от титанических конвульсий подыхающего в его глубине чудовища. Вокруг Конана из бесчисленных трещин и отверстий вырывались струйки пара, а он, падая и вновь поднимаясь, устремился вниз по заснеженному склону. Киммериец вскоре свернул, чтобы побыстрее убраться с ледовой поверхности глетчера. Но не успел он добежать до скального грунта предгорий с его россыпями валунов и искривленными деревьями, как ледник взорвался. Когда раскаленная сталь боевого топора встретилась с мерзлыми внутренностями монстра, что-то должно было уступить.