– Мы живем вечно, а боги всегда умирают…

– Боги?

– Мне кажется, правильно называть наших создателей именно так.

«Тот самый день» приходит всегда обыкновенно. Ожидания заканчиваются, испаряясь в мелочах. У директора развязался шнурок на ботинке, и он, кряхтя, присел, чтобы завязать его, – точно так же, как и в любой другой день.

Они молча шли к лаборатории, как ни странно, молча прошли ее насквозь, и, только уже садясь в электромобиль, директор не выдержал:

– А что потом? Когда мы все сделаем?

– Будет что-то еще. Всегда случается что-то еще.

Желудок Ефима дал знать о себе. Объяснение было самое простое, ничего необычного. Всегда, когда директор боялся, у него начинал болеть живот. Причем страх Ефима Марковича был узконаправленным: его не пугала перестрелка во дворе приюта или женщина, годящаяся в бабушки египетским пирамидам. Напрягался он, когда вдруг понимал, что завтрашний день не то чтобы висит на волоске, а просто в железобетонном фундаменте появилась трещина размером с тот самый волосок.

Сегодня от фундамента вот-вот должен был остаться один котлован.

«Виджра» – так машину называла Мария. Ему с самого начала не нравилась эта штуковина. Он даже пытался ее особо и не разглядывать – каждый раз что-то другое видится, и тянет, тянет рассмотреть, только потом – ничего не помнишь, и голова болит, болит даже от рассматривания снимков и видео, где машина вообще выглядит каким-то странным белесым пятном.

Директор и Мария шли первыми, потом Николай, последней – Лена. Почему Ефиму казалось, что эта женщина с меняющимся возрастом – конвоир? Мария была для него тайной, иногда деньгами, иногда долгом сына перед отцом, но никогда силой. До сегодняшнего дня. Ефим Маркович остановился. Просто для того, чтобы не торопиться думать сразу обо всем.

– Фима? Не отставай!

– Как эта штука работает на самом деле? – Директор решил, что шагу не сделает, пока все не поймет.

Тонкие брови Марии делали ее взгляд каким-то птичьим – то ли сова, то ли ястреб. Гарпия.

– Такая здоровенная штука не нужна для того, что может сделать одна бомба.

– Ну да. Это не совсем оружие. Инструмент. Только для него нужны правильные руки. Не мои и не твои, – Мария подняла руки ладонями вверх, посмотрела на них, будто надеялась ошибиться, увидеть ту до сих пор не обнаруженную линию, которая все исправит. – И твоя чудесная воспитанница почти наверняка тоже не подходит, – она продолжала говорить ровно, с четкой артикуляцией, будто учитель, повторяющий в надцатый раз прописные истины для особо одаренных. – То, что ты видишь, это… скажем так, не вполне дружественный интерфейс. Он подходит только богам. Если сюда, – Мария подошла ближе к кабине, – посадить бога, он просто сделает то, что захочет. Может быть, сделает еще одну пещеру, а может, сто. Может, решит вывести еще одну расу разумных. Достаточно этой комбинации «машина + бог», чтобы сделать невероятно много, например сдвинуть на пару градусов ось Земли или уничтожить город падших. Так уже было.