Стояла вторая ночь после прихода многострадальных беженцев в Умрад.

– Для вас? – Оля видела очкарика всего пару раз, когда тот мелькал при встречах со Строгоновым или Даратасом.

– Согласен, некорректно: в первую очередь для себя, – улыбнулся человек и сел за столик с Олей.

Она коротала грустные часы за кружкой крепкого мужского эля в одном из сохранившихся трактиров, и плакала, заливая повязки на лице.

– Я знаю, что не даёт тебе покоя. И знаю, что ты не сможешь жить с этой болью, – продолжил развивать мысль очкарик. – Я не буду говорить тебе, что всё пройдёт и перетерпится. Для тебя этот вариант невозможен. Однако я могу обещать, что тебе представится шанс увидеть его. В последний раз.

Оля молчала. Однако слова человека захватили её.

– И к этому разу ты должна быть на Площади Роз в тот момент, когда начнётся исход, – очкарик резко встал. – Ты должна удержать его и закрыть портал вот этим. Это обычный камень заглушка. Храни его бережнее своего сердца.

Оля поскользнулась, не удержалась, стала падать. Мостовая под ногами неожиданно вспухла и лопнула: девушка падала в пропасть.

Но чья-то крепкая рука удержала её. Строгонов!

Помятый, весь в саже, рыцарь с золотыми наплечниками крепко держал девушку.

– Спасибо, – смущённо пробормотала она.

– Иди, он ждёт, – коротко пробормотал Владимир, придерживаясь за бок. Там расходилось алое пятно.

Оля поняла без слов.

К Площади Роз пришлось пробираться чуть не по головам: толпы людей спешили добраться до сияющего лилового облака.

Это тот самый портал?

Яр стоял на одном из переулков и бесстрастно наблюдал за толпами людей, которые входили в лиловое свечение и исчезали. Его сильные руки покоились на эфесах даг, ожидавших своего часа.

Оля не стала окликать возлюбленного или заводить с ним разговоры. Она атаковала со спины, по всем правилам воровского искусства.

Но Яр в последний момент среагировал, и в невероятном рывке отбил направленный в него клинок, и сделал выпад, ушедший в пустоту: Оля сменила позицию.