— Оповещение штаба ВКС Степи, — произнёс первый пилот.

К указанному кубу — огромному куску пространства — двинули все корабли сектора. Вскоре гаснущий сигнал был снова пойман, на этот раз удалось более точно установить район.

— Если мы его не обнаружим через десять минут, он войдёт в опасную зону, — произнёс второй пилот.

Космолетчикам сообщили, какое расстояние критическое. Никто не верил, что с такой дальности какое-либо орудие нанесёт удар, опасный для целой планеты. Но сомневаться в информации командования они не имели права.

— Если аризонские научники изобрели лучевое оружие, способное поражать на таком расстоянии, то дела наши дрянь, — сказал первый пилот.

— Чего языком молоть, когда всё равно ничего неизвестно. Сколько нам остаётся?

— Немного…

Поймали они вражеский корабль оптико— и эфирными сканерами через минуту после того, как он вошёл в критическую зону.

— Вот он! — воскликнул первый пилот, глядя на разрастающееся под действием компувеличителя изображение Вскоре оно приобрело чёткие очертания, и на экране завис обтекаемый, гладкий, без единой острой линии, сигарообразный корабль. — Аризонский разведчик.

— Атакуем.

— Через минуту мы достигнем дальности нанесения удара.

— А к тому времени он врежет по планете…

С кораблём ничего не происходило. В эфире звучали переговоры по струнной связи, делавшей получение сигнала мгновенным и позволяющей избегать гибельного для космических сражений «светового запаздывания».

— Не успеваем, — покачал головой первый пилот.

— Мне не верится, что он достанет Степь с такого расстояния. Мы успеем его прибрать.

Секунды текли медленно, будто резиновые. Нервное напряжение у всех, участвовавших в операции, достигло предела.

— Ну, помоги нам Господи, — первый пилот коснулся клавиши открытия огня.

— Что это за хреновина? — воскликнул поражённый первый пилот.

— Ухты!

— А, стреляем. Выхода нет.