Великий магистр на шаг отступил под напором его дикой ярости. Среди всех хитросплетений его извращенной, богохульной души оставалась лишь одна подлинно человеческая черта, и он не мог не дрогнуть, столкнувшись с подобной статью и повадками. Варвар хохотал.

— Что с тобой, крыса? Цепенеешь ко всем чертям от страха, сталкиваясь с кем-то вроде меня?

Бом-бом-бом-бом…

Улыбка искривила бескровные губы.

— Да уж больно ты какой-то несуразный, — глумливо усмехнулся Шинутра, — аж противно.

— Уродливоголовый колдун, подсевший на чанв, жалуется на чью-то несуразность? — завыл Туррор Эрьелк еще громче.

Ему приходилось раньше встречать людей вроде Шинутры — почитающих себя мудрецами просто потому, что они умели направлять свои мысли иными, более изощренными путями. Но мысли подобны рекам — чем больше они ветвятся, тем больше появляется вонючих болот там, где раньше была твердая почва. Мудрость — это лишь безмерно раздутая хитрость. Оружие, выкованное, чтобы побеждать в ничего не значащих битвах.

— Кем? — прорычал он в лицо великому магистру. — Кем была та крыса, что я убил в «Третьем Солнце»?

Бом-бом-бом-бом…

Алые глаза сощурились.

— Так это правда. Ты и в самом деле не помнишь, что делаешь, когда Гилгаоль вселяется в твою душу.

— Как его звали? — рявкнул Эрьелк.

— Нагамезер.

— И что будет кому-то вроде меня за его убийство?

Бом-бом-бом-бом…

Еще одна насмешливая улыбка — вроде нелепой картинки, нарисованной на приклеенной к коже прозрачной пленке.

— Нагамезер… просто убыл по нашим делам, — ухмыльнулся колдун, будто бы погрузившись в воспоминания.

Бом-бом-бом-бом…

— О, так вот оно что. Я, похоже, избавил тебя от соперника. Отрезал ломоть, который сам ты отрезать не мог.

Бом-бом-бом-бом…